Любовь трёх сердец

Содержание

Дождь хлестал по заброшенному дому с такой яростью, будто сама природа пыталась смыть его с лица земли. Я, доктор Джеймс Мортимер, спешил укрыться от непогоды, когда заметил это странное строение на окраине посёлка.

Существо у печи

Каково же было моё изумление, когда в полумраке кухни я увидел существо, сидящее у холодной печи. Оно было не больше ребёнка, покрыто лохматой шерстью, с большими ушами.

— Теперь всё равно, — проскрипело создание голосом, напоминающим скрип несмазанных дверных петель. — Даже если кому-то расскажешь, тебе никто не поверит.

Я медленно поднял руки, демонстрируя отсутствие враждебных намерений.

— Клянусь Гиппократом, я не собираюсь причинять вам вред. Ни выстрела серебряной пулей, ни сложного заклинания. Но что делает… э — э… существо вашего рода в этом заброшенном доме?

Домовой, ибо это был именно он, уставился из полумрака на меня и печально сообщил:

— Мои сородичи, — вздохнул он, и в глазах его отразилась вековая печаль. — Они давно уже покинули эти места, и ушли за горную гряду. Лишь я один остался… прикованный неразгаданной загадкой.

— Поймите, доктор, это случилось тридцать лет назад… в тот день, когда вернулся капитан…

Рассказ домового

Он провел мохнатой лапой по воздуху, и перед моими глазами словно ожил другой дом — уютный, наполненный теплом и светом.

— Они все трое знали друг друга с детства, — начал домовой, и в его голосе зазвучала странная, почти человеческая нежность. — Эдгар и Генри были неразлучны, как два дуба в одном лесу. А между ними — Клара, легкая, как лесной ручей.

— Вы знаете про поющий камень у перекрестка? — спросил домовой, и его глаза странно блеснули. — Этот валун стоит там испокон веков. Когда-то все трое — Эдгар, Генри и Клара — приходили к нему каждый день.

Я представил трех подростков, резвящихся вокруг древнего камня. Эдгар — серьезный не по годам, Генри — озорной и смелый, Клара — нежная, как весенний цветок.

— Они верили, что камень волшебный, — продолжал домовой. — Если ударить по нему медной монетой и загадать желание, оно обязательно сбудется. Дети стучали по нему по очереди, закрыв глаза.

Домовой задумался, словно вспоминая те дни.

— Генри всегда загадывал одно и то же — стать капитаном. Эдгар — чтобы они всегда оставались друзьями. А Клара.., — домовой ухмыльнулся, — Клара шептала что-то свое…

С годами игра превратилась в традицию. Даже когда Генри ушел в море, Эдгар и Клара продолжали приходить к камню. Она стучала монеткой и загадывала, чтобы Генри вернулся. Он — чтобы Клара была счастлива.

— Странная штука — этот камень, — пробормотал домовой. — Он действительно исполнял желания. Но никогда так, как хотелось бы.

Я кивнул, понимая, о чем он. Камень дал Генри море, но отнял друзей. Подарил Эдгару любовь Клары, но не ее сердце целиком. А Клара… она получила обоих, но потеряла их в конце.

— Волшебство — опасная штука, доктор, — вздохнул домовой. — Особенно когда в нем замешаны человеческие сердца.

— Однажды Генри объявил, что уходит в море, — продолжал домовой, почесывая свою лохматую голову. — Клара плакала. Эдгар молчал. А через год после отъезда Генри, когда от него перестали приходить письма, Эдгар сделал Кларе предложение.

Домовой замолчал, словно вспоминая тот день.

— Она согласилась. Не потому, что не любила Генри — боже упаси! — а потому, что Эдгар был здесь, рядом, а Генри… Генри мог уже никогда не вернуться. Так устроены люди, доктор. Они цепляются за то, что могут удержать в руках.

Прошло несколько лет, стали приходить письма от Генри. Каждый вечер Эдгар читал жене письма, поначалу редкие, но потом письма приходили всё чаще.

Леди Клара слушала, широко раскрыв глаза, а её пальцы невольно сжимали руку мужа, когда речь заходила о штормах у мыса Горн или пиратских нападениях в Карибском море.

— Его корабль «Белый лебедь» зайдет к нам в порт через месяц! — восклицал Эдгар, и Клара замирала, сжимая в руках край фартука. — Представляешь, дорогая? Скоро он будет здесь!

— Странное дело, — пробормотал домовой, потирая больную щеку. — Когда Эдгар читал эти письма, в его голосе звучала радость. А в глазах Клары я видел то же самое, что видел тридцать лет назад, когда Генри уходил в море.

Он посмотрел на меня своими красными глазками.

— Люди такие странные, доктор. Они могут любить дважды. И оба раза — по-настоящему.

Я молча кивнул, понимая, что передо мной не просто бытовая история, а настоящая трагедия человеческого сердца — того самого сердца, которое, вопреки всем условностям, способно вместить в себя больше любви, чем мы смеем в том признаться.

Тот злополучный день выдался невыносимо жарким. Леди Клара возвращалась с рынка, когда остановилась у огромного валуна на перекрёстке — того самого «поющего камня».

— Она ударила по нему монетой, — продолжал домовой, — и камень запел свою странную, завораживающую песню…

Именно тогда из-за поворота появился Он.

Капитан Генри Мортон. Загорелый, с проседью в чёрных как смоль волосах, в поношенном морском мундире. Его походка выдавала в нём моряка даже больше, чем якорь, вытатуированный на запястье.

— Они смотрели друг на друга, — шептал домовой, — как два корабля, встретившиеся после долгой разлуки в открытом море.

Капитан медленно поднял руку, коснулся её лица…

— Я видел, как они поцеловались! — внезапно воскликнул домовой.

Потом они разошлись — и камень по-прежнему разделял их. Увидев Эдгара, подходившего к ним, Клара поспешила к нему. — Это Генри, он пришел.

Радость старого друга была так искренна, так непосредственна! Он обнимал капитана, хлопал по плечу, даже подбросил в воздух свою шляпу.

— Ты поживёшь у нас, старина! Клара, ведь правда, мы оставим Генри у себя?

Клара мягко положила руку на плечо Эдгара, и её взгляд – тёплый, ясный, наполненный безмолвной нежностью – на мгновение задержался на муже. Затем она так же спокойно перевела глаза на Генри, будто оба были для неё одинаково дороги.

— Я приду позже, — произнёс Генри. — Прошло слишком много времени и я боялся не найти к вам дорогу. Мой багаж остался у пристани. Я должен забрать его.

Капитан Генри ушёл за багажом.

Генри вернулся? – спросил я.

Больше его никто не видел… — задумчиво произнёс домовой.

— Пришло письмо, — прохрипел домовой. — «Встретил знакомого бизнесмена, предлагающего немедленно выгодный рейс. Простите».