Опричнина

Содержание

Трудно сейчас назвать имя хотя бы одного более или менее видного ученого прошлого, который при построении многоэтажного здания истории не остановил бы свой взор на опричнине, этом любимом детище царя Ивана IV.

Венчание на царство Ивана Грозного. Лицевой летописный свод.

Новое об опричнине

Но позвольте, если все это так, то зачем же еще раз возвращаться к такому банальному сюжету, хорошо известному всем по учебникам истории? Оказывается, стоит.

У опричнины удивительная судьба. Долгое время она была темой полупублицистических споров и социологических обобщений, но только не специальных исследований; работ исследовательского характера опричнине не было.

Случилось так, что крупнейшие знатоки истории России ХVI века академик С. Б. Веселовский, профессора И. И. Полосин и П. А. Садиков, приступившие к монографическим изысканиям по истории Ивана Грозного, опричной политики так и не закончили своих многолетних трудов.

Об историческом значении опричных преобразований велись и ведутся жаркие споры. Одни еще со времен Н. М. Карамзина видели в опричнине лишь проявление злой воли царя — маньяка.

Другие (особенно историк С. Ф. Платонов) старались оправдать чуть ли не каждое его деяние, считая, что борьба в эти годы проходила за возвышение дворянства, пришедшего на смену исторически обреченному боярству.

Обе эти точки зрения бытуют до сих пор в трудах ученых многих стран мира. Еще лет 35 назад в исторической литературе получила хождение платоновская оценка опричнины, а образ царя Ивана IV, приукрашенный писателями и историками, приобретал черты некоего правителя — исполина, якобы пользовавшегося в своих кровавых злодеяниях полной поддержкой народа.

Этому в немалой степени содействовали высказывания некоторых ученых, восхвалявших Грозного и вместе с тем забывавших о тех неисчислимых бедствиях, которые несли за собою утверждение крепостничества и бесчинства опричников.

Нельзя сказать, чтобы и в те годы все историки разделяли подобный взгляд на опричнину Ивана Грозного. Так, академик С. Б. Веселовский (1875 — 1952) неоднократно выступал против идеализации деятельности Ивана IV, остро критикуя и произведения некоторых писателей (А. Н. Толстого И В. Костылева) и ошибки, допускавшиеся отдельными историками.

Правда, при оценке событий опричных лет сам С. Б. Веселовский отдавал дань субъективно — идеалистическому (хотя и негативному) представлению о роли Ивана Грозного.

Иван IV Васильевич. Х. Вайгель. Гравюра. Фрагмент. Нюрнберг, вторая половина XVI века.

В этой области много было сделано академиком М. Н. Тихомировым и учеными — С. М. Каштановым, В. Б. Кобриным, В. И. Корецким и другими.

При оценке исторического содержания опричнины историки исходят из классической характеристики России XVI века:

«Государство тогда распадалось на отдельные «земли», часто даже княжества, сохранявшие живые следы прежней автономии, особенности в управлении, иногда свои особые войска».

В литературе долгое время преувеличивалась степень централизованности, монолитности, если так можно выразиться, Русского государства XVI века.

Однако при тщательном исследовании дело оказалось гораздо более сложным. В это время еще не было экономической сплоченности земель, вошедших в единое государство.

Сохранялись такие крупные удельные княжества, как Старицкий удел князя Владимира Андреевича, оплот тех реакционных сил, которые боролись с Иваном IV.

Черты феодальной обособленности можно обнаружить в экономическом и политическом строе Новгородской земли, наследницы Великого Новгорода.

Более трети всех населенных земель страны принадлежало и православной церкви, своеобразному государству в государстве.

Поэтому, стремясь укрепить свое господство над крестьянами и посадскими людьми, правительство Ивана IV должно было встать на путь решительной борьбы с наследием удельных времен, феодальной децентрализацией.

Опричнина была введена в январе 1564 года, вскоре после отстранения от власти когда-то всесильных временщиков Адашева и Сильвестра (1560 год) и после побега за границу видного военачальника и талантливого писателя князя Андрея Курбского (1564 год).

Уже при учреждении опричнины вскрылась ее противоречивая сущность. Для борьбы с «изменой» царь создавал себе «особный» государев двор — опричнину, на содержание которого он забирал многие земли в различных районах Русского государства.

Во главе же Земщины, то есть основной государственной территории России, он поставил Боярскую думу. Получалось, следовательно, так, что для борьбы с «крамолой» и удельной децентрализацией царь создавал новый удел.

Борьба со старыми порядками проходила под флагом воскрешения старины.

Посланники от Ермака на красном крыльце перед Иваном Грозным.

Концепция опричнины

Концепция опричнины, созданная С. Ф. Платоновым, покоилась на двух столбах:

1. Опричнина проводилась в интересах дворянства, так как опричники в основном представляли дворянскую мелкоту;

2. Опричнина своим острием была направлена против боярства, так как именно у бояр отнимались земли, шедшие опричникам, и бояр казнил суровый царь Иван IV.

Однако, как показали позднейшие исследования, все эти посылки С. Ф. Платонова оказались ошибочными. В большой работе, посвященной социальному составу опричнины, сотрудник Института истории B. Б. Кобрин установил, что среди опричников были и представители многих знатнейших княжеско — боярских фамилий (Романовы-Юрьевы, князья Трубецкие, Одоевские, Вяземские и другие).

Состав опричнины был не менее аристократичен, чем Земщины. К тому же, как выяснил С. Б. Веселовский, крупнейшие княжеские и боярские владения не были отписаны в опричнину.

Туда попали большие массивы черносошных (общинные земли крестьян) и дворцовых земель, а также районы служилого землевладения, на которые опирался в своих реформах Иван IV.

Но отсюда следует, что опорой его опричнины являлись широкие круги господствующего класса, а не только дворянство.

Неверно и то, что опричнина повела к подрыву политического значения боярства. Политическая роль Боярской думы в годы опричнины даже возросла, а ее состав ко времени отмены опричнины был не менее аристократичен, чем накануне его введения.

Среди тысяч и тысяч жертв опричного террора встречаются и представители княжеско-боярских фамилий. Но виднейшие боярские роды в опричнину не пострадали (Романовы, Глинские, Мстиславские, Шуйские, Бельские, Воротынские).

Так в чем же тогда сущность опричнины? Быть может, прав Н. М. Карамзин, считавший ее проявлением безумного нрава царя?

Действительно, незаурядная личность Грозного-царя, сочетавшая в себе черты дальновидного политического деятеля и мстительного деспота, накладывала отпечаток на все мероприятия этого трудного времени.

Жестокий правитель упорно шел к своей цели через море крови, не считаясь с гибелью многих тысяч людей из среды крестьян и горожан, из дворян и бояр. Апофеозом безграничного самовластия звучал четко сформулированный тезис царя, явившийся как бы программой опричнины: «жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же».

Но содержание опричнины нельзя сводить к проявлениям деспотизма царя Ивана. Речь шла о решительной борьбе с последними оплотами удельной децентрализации.

В самом деле, значение боярства после опричнины не только не упало, но даже возросло, а в XVII веке Русское государство можно характеризовать как самодержавие с Боярской думой.

В то же время уделам опричнина нанесла сокрушающий удар, после которого они не могли оправиться и к концу XVI века уже перестали существовать. Все это наглядно прослеживается на самом ходе опричнины.

Первые опричные казни и опалы 1565 года обрушились на тех представителей вельможной знати, которые во время болезни царя в 1553 году осмелились выдвигать на русский престол двоюродного брата Ивана, слабоумного князя Владимира Андреевича.

Эти репрессии были отнюдь не запоздалым возмездием крамольным боярам, а скорее превентивным мероприятием, имевшим целью подорвать опору Старицкого князя среди московской знати.

На следующий год царь нанес удар и по самому князю: у Владимира был отобран его старый удел, вместо которого он получил Дмитров и другие земли, разбросанные в разных частях государства.

Русская церковь, защищавшая свое обособленное положение в государстве, встретила недовольством введение Иваном IV опричнины. Открытое столкновение с нею произошло после того, как в 1566 году митрополитом стал властный и несговорчивый Филипп Колычев.

Только в 1568 году царю удалось добиться лишения Филиппа митрополичьего сана. Через год он был задушен, согласно преданию, лично Малютой Скуратовым.

Малюта Скуратов

Тяжелые и бесперспективные войны на западе и юге, бесчинства опричной гвардии в обстановке непрекращавшихся эпидемий и голодовок создавали гнетущую обстановку в стране.

Подозрительный и жестокий царь был готов видеть измену в любой оплошности своих воевод, в каждом долетавшем до него слухе или извете на своих сподвижников, решавшихся перечить его безграничному самоуправству.

Так, по подозрению в сношениях с Литвою был казнен глава мнимого «заговора» старейший политический деятель боярин И. П. Федоров.

Раздававшиеся в это время «непригожие речи» о необходимости замены Ивана Грозного Владимиром Старицким переполнили чашу терпения царя, который обвинил своего двоюродного брата в покушении на его жизнь и заставил 9 октября 1569 года выпить яд.

Гибель князя Владимира Андреевича завершила длительную агонию последнего сколько-нибудь значительного удельного Властелина на Руси.

Как в 1537 году ликвидация Старицкого уезда повлекла за собою репрессии против новгородских сторонников князя Андрея Ивановича, так и теперь, после гибели его сына Владимира Андреевича, Иван IV обрушил свой гнев на Великий Новгород.

Новгородцам предъявлялись обвинения в том, что они хотели «Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси хотели злым умышленьем извести, а на государство посадити князя Володимера Ондреевича».

Карательная экспедиция на Новгород, которую должны были осуществить опричные полки, готовилась тщательно и в полной тайне. В начале января 1570 года передовые отряды опричников достигли Новгорода.

«Целых шесть недель без перерыва длились ужас и несчастье в этом городе… Ни в городе, ни в монастырях ничего не должно было оставаться. Все, что воинские люди не могли увезти с собою, то кидалось в воду или сжигалось.

Если кто-нибудь из земских пытался вытащить что-либо из воды, того вешали… Были снесены все высокие постройки, было иссечено все красивое: ворота, лестницы, окна».

Этот отрывок взят из книги иноземного авантюриста Генриха Штадена, который некоторое время служил в опричных войсках Ивана Грозного. Сам Штаден вернулся из новгородского похода «с 49 лошадьми, из них 22 были запряжены в сани, нагруженные всяким добром».

Предприимчивые опричные дельцы использовали также пребывание в Новгороде для вывоза крестьян в свои поместья и Вотчины. Во время этого истребления погибло не менее 40 тысяч человек. Такова была сущность феодального разбоя.

Россия не представляла в данном случае какого-либо исключения. Многими тысячами гибли горожане и крестьяне во Франции во время религиозных войн. То же самое происходило и в других странах.

После погрома 1570 года Новгород превращался из соперника Москвы в рядовой город, подчиненный московской администрации.

Знамя и Большая государственная печать Ивана Васильевича (лицевая и оборотная стороны).

Искоренение очагов феодальной раздробленности, драматические страницы столкновения царя Ивана с его вчерашними друзьями не должны от нас скрывать главного: опричная дубина, ударяя по вельможному барину, наносила другим концом еще более сильный удар по русскому мужику.

Тяжелые последствия для страны, которые принесла с собою опричнина, во многом объясняются тем обстоятельством, что в силу своей классовой сущности опричный аппарат мог выполнять свою историческую задачу только за счет слез и крови трудящихся масс страны.

Изучение остатков писцовых книг и других источников позволяет датировать начало разорения страны уже 60-ми годами XVI века. Сведения писцовых книг и обысков основную причину запустения деревень и сел называют единодушно.

Это рост податей, то есть усиление феодального гнета, осложненное насилиями опричников, военными действиями и стихийными бедствиями.

С 1565 до 1571 года не было ни одного года, когда бы население России не страдало от недорода, вызывавшего страшные голодовки, или от моровых поветрий (сыпного тифа).

Разорение обремененного крестьянства, двойным гнетом (феодала и государства), дополнялось усилением помещичьего произвола, что подготавливало окончательное торжество крепостного права. Таков был один из результатов опричнины.

В борьбе московских «панов» чубы трещали у русских крестьян и посадских людей.

Новгородская трагедия нагляднее, чем любая другая страница русской истории 1565 — 1572 годов, показала противоречивую сущность, заложенную в опричнине еще при ее создании.

Задачу завершения централизации государственного аппарата правительство Ивана Грозного хотело осуществить старыми методами, возвращаясь к формам дворцово-вотчинного управления.

Ликвидировав удел князя Владимира Старицкого, покончив с остатками новгородских вольностей и добившись полного подчинения церкви государству, опричнина выполнила свои основные задачи. Дальнейшее ее существование теряло уже всякий исторический смысл.

Ярко вскрылось тревожное явление — опричное войско все более и более перерождалось в разнузданную гвардию янычар, живших грабежом и убийствами мирного населения.

25 июля 1570 года Москва стала свидетельницей массовых казней приказных людей. Много ужасов видала на своем веку русская столица. В 1504 году в ней пылали костры, на которых сжигались «еретики». Не раз топор палача оканчивал земной путь непокорных вельмож.

Уже давно горожане рассказывали друг другу были и небылицы о крутом нраве царя Ивана, о кровавых оргиях, совершавшихся в Александровской слободе. Но то, что произошло в Москве 25 июля, по садистской изощренности казней превосходило всё случавшееся ранее.

На площади у Поганой лужи соорудили бревенчатый помост и развели костер, над которым повесили огромный котел с водой. На место казни Иван IV явился в полном вооружении, со всею опричной свитой.

Первым среди осужденных на смерть был назван И. М. Висковатый. Ему вменялись в вину три преступления: изменническая переписка с польским королем, предательские сношения с турецким султаном и крымским ханом.

Глава Посольского приказа держался стойко, решительно отрицая свою виновность. Автор так называемого Пискаревского летописца сообщал, что царь «повеле казнити дияка Ивана Висковатово: по суставом резати, а Никиту Фуникова (казначей) дияка же варом (то есть кипятком) обварити, а иных многих розными муками казниша. И всех 120 человек убиша…».

Московскую трагедию лета 1570 года помнило не одно поколение русских людей. В летописях, исторических песнях и повестях слышатся отзвуки страшных событий, происшедших на Поганой луже.

В чем же причина столь дикой расправы царя с когда-то близкими ему приказными дельцами? Учреждение опричнины одним из последствий имело укрепление централизованного аппарата власти.

Но процесс централизации протекал не прямолинейно. Разделение территории страны на две части, выделение царского удела неизбежно повлекли за собой обособление Земщины, подчиненной Боярской думе и общегосударственным приказам. Это, конечно, был тревожный симптом, показывавший серьезные изъяны опричной реформы.

Однако Иван Грозный и в 1570 году все же продолжал упорно держаться за сохранение государева удела. Поэтому он не нашел никаких иных средств для полного подчинения земского правительственного аппарата, как физическое истребление его руководящего состава.

То, что произошло во время столкновения царя с главою русской церкви и во время уничтожения удела князя Владимира Андреевича, повторилось и в июле 1570 года.

Александровская слобода. Гравюра XVI века.

Было и еще одно обстоятельство, ускорившее гибель Висковатого и его сотоварищей. Весной 1570 года произошла серьезная перемена внешнеполитического курса русского правительства.

Ввиду затяжного характера войны с Речью Посполитой Иван IV вступил в переговоры о перемирии с послами польского короля Сигизмунда II, Грозный энергично поддержал проект датского принца Магнуca o создании буферного Ливонского королевства, зависимого от России.

Магнусу была обещана рука юной дочери Владимира Старицкого, которого сразу же объявили невинно пострадавшим.

Однако, как известно, именно Висковатый всегда был сторонником Иного варианта западной политики (он выступал за решительную борьбу с Польшей) и ярым противником Старицкого князя Владимира.

Отсюда ясно, что падение главы Посольского приказа не было лишь случайным проявлением царского гнева, а имело реальные политические предпосылки.

Михаил Горелик, Народ просит Ивана IV отменить опричнину.

Отмена опричнины

Смена Руководства московских приказов могла только на время отсрочить кардинальное решение вопроса о судьбе опричнины. После выполнения основных задач по борьбе с пережитками политической раздробленности опричнина явно изжила себя, и в 1572 году она была отменена.

Основной смысл опричных реформ сводился к завершающему удару, который был нанесен последним оплотом удельной раздробленности. Ликвидацией удела Владимира Старицкого и разгромом Новгорода закончилась длительная борьба за объединение русских земель под эгидой московского правительства.

Сильный удар нанесен был и по феодальной обособленности русской церкви; ее окончательное включение в централизованный аппарат власти становилось теперь делом времени.

Таковы основные моменты истории опричнины. Ее особенностью было то, что централизаторская политика проводилась в крайне архаичных формах, под лозунгом возврата к старине.

Варварские, средневековые методы борьбы царя Ивана IV со своими политическими противниками накладывали на все мероприятия опричных лет зловещий отпечаток деспотизма.

Прижизненный портрет Ивана Грозного, вытисненный на переплете «Апостола», 1564 год.

Здание централизованного государства строилось на костях тысяч и тысяч безызвестных тружеников, плативших дорогой ценой за торжество самодержавия. Годы опричнины явились новым этапом в истории антифеодальной борьбы крестьянства.

Основной формой борьбы сделалось массовое бегство крестьян и горожан, приводившее к запустению районов страны. Крестьянские побеги сыграли огромную и еще не вполне оцененную роль в дальнейшей истории России.

Оседая на Севере и за «Камнем» (Уралом), в далекой Сибири, в Поволжье и на юге, беглые крестьяне, ремесленники и холопы своим героическим трудовым подвигом осваивали эти территории.

В начале ХVІІ века они стали наиболее организованной силой первой в истории России крестьянской войны.

Доктор исторических наук Зимин А.