Сказка Маша и медведь

Жили — были в одной деревне старик со старухой. Была у них дочь Маша. Маша была у них одна, и старик со старухой так крепко ее любили, что и сказать нельзя.

Вот как-то раз летом прибежали к Маше подружки и стали ее приглашать:

— Пойдем в лес по грибы. Грибов много. Маша любила собирать грибы. Взяла она кузовок и стала у отца с матерью проситься, чтобы они ее с подружками отпустили.

Старик со старухой и говорят:

— Ступай, только гляди, не заходи далеко в лес. Лес у нас большой. И заблудиться можно, и другая какая-нибудь беда стрястись может.

Маша пообещала умной быть и пошла с девочками в лес. Долго собирали девочки грибы, как вдруг выскочил из леса огромный, мохнатый медведь.

Испугались девочки, стоят, сами боятся пошелохнуться. A медведь подскочил к Маше, схватил ее и побежал в чащу леса. Испугались девочки еще больше, побежали врассыпную, прибежали в деревню и рассказали все старику и старухе.

Горько заплакали старик со старухой. Плачут и приговаривают:

— Бедная Маша, съел уже тебя лютый медведь! Не видать уже нам тебя, не слышать нам больше твоего голоса!

Всю ночь горевали старик со старухой. А утром старик запряг лошадь и поехал в лес.

— Авось, — думает, — хоть косточки Машины соберу!

Целый день проискал старик, ничего не нашел, да так с пустыми руками домой и вернулся. Решили они со старухой, что от Маши и костей не осталось.

А между тем, медведь Машу к себе в дом принес. Принес он ее, потом достал ей меду, ягод и орехов и стал потчевать. Только Маша от страха ни до чего не дотрагивалась.

Сидит и плачет. Увидал медведь, что девочка плачет и ничего не ест, и стал ее утешать:

— Не бойся, девочка, я тебя не съем. Живи у меня и хозяйничай, а я тебе все приносить буду. Только смотри, не вздумай убегать. Все равно тебе не убежать, я тебя всюду найду и тогда уж берегись, плохо тебе придется.

Сказал это медведь и ушел за добычей. Осталась девочка одна, заплакала еще пуще, а сама думает:

— Слава Богу, что еще не съел меня. Что же, надо будет ему покориться. Авось, когда-нибудь и увижусь с батюшкой и с матушкой.

Стала она с той поры у медведя жить, а медведь стал за ней всячески ухаживать и угождать ей. Натаскал он мягкого мха, устроил девочке удобную постель, потом принес меду, малины, смородины и других ягод.

Вот прошло несколько дней, а Маша все никак не может привыкнуть к новой жизни, все плачет, все по родителям тоскует.

Раз медведь ее и спрашивает:

— Что ты, девочка, все плачешь и тоскуешь? Скажи мне, может быть, я твоему горю немного помогу?

— Как же мне не плакать? — отвечает девочка. — Пожалуй, батюшка и матушка теперь думают, что меня и в живых нет? Да и я не знаю, живы ли они или умерли от горя.

Выслушал ее медведь и говорит:

— Ну, ладно, вот что сделай: напеки побольше пирогов да положи их в корзину. Я их и отнесу твоим родителям.

Пошел медведь за мукой и дрожжами, a девочка думала-думала и надумала. Как принес ей медведь муку и дрожжи, она ему и говорит:

— Ну, Мишенька, спасибо тебе большое. Только, смотри, по дороге пирогов не ешь. Я за тобой приглядывать буду. А коли съешь по дороге хоть один пирог, то я с тоски умру. Так ты это и знай!

Согласился медведь и ушел в лес. А Маша за работу принялась. Замесила она тесто, напекла пирогов, дала им остыть, потом поставила кузов посреди избы, легла сама на дно, прикрыла себя пирогами и стала ждать.

Вернулся медведь домой, увидал кузов с пирогами и подумал:

— Девочка, верно, за ягодами пошла, а кузов готов. Пока она ягоды собирать будет, я пироги снесу. Как раз к ночи в деревню поспею.

Схватил он кузов и потащил. Идет, а сам думает:

— Видно, много напекла! Страсть, какой кузов тяжелый!

Шел он, шел, уморился, и захотелось ему пирожка поесть. Остановился он и говорит вслух:

— Сяду-ка я на пенек да съем пирожок!

Услыхала эти слова девочка, да и говорит из-под пирогов:

— Вижу я тебя, вижу! А что ты мне обещал? Не садись на пенек, не кушай пирожок. До батюшкиного дома не далеко осталось.

Удивился медведь, а сам думает:

— Ишь, какая глазастая! Уж, кажется, далеко отошел от дома, а она все еще видит и слышит!

Нечего делать, подожду. Схватил медведь кузов и потащил его дальше. Шел он, шел, совсем далеко зашел, еще проголодался и снова говорит:

— Ну, теперь, пожалуй, и не увидит. Есть страсть как хочется. Сяду-ка я на пенек и поем пирожок.

А Маша услыхала его слова и опять говорит из-под пирогов:

— Вижу я, все вижу! Не садись на пенек, не ешь пирожок. До дома батюшки и матушки уже близко.

Услыхал это медведь, испугался и думает:

— Никогда еще таких глазастых не видывал! Кажись, уже как далеко зашел, а она еще все видит. Так и быть, не буду есть пирожок.

Схватил медведь кузов и потащил дальше. Пришел, наконец, он в деревню, где отец и мать Маши жили, а ночь уже наступила. Отыскал медведь их избу и давай стучать в дверь. Старик и старуха уже спали.

Услыхал старик стук и говорит:

— Должно быть, странник на ночлег просится! Ишь, как собаки заливаются.

А собаки так и рвутся во двор, так и заливаются. Разбудил старик старуху, велел ей огонь засветить, а сам вышел во двор и отпер ворота.

Кинулись к воротам и собаки.

Испугался медведь, бросил на землю кузов с пирогами и давай Бог ноги! А Маша вылезла из кузова и встала перед отцом.

Увидал ее старик, не взвидел света от радости. Позвал он старуху, и стали они тут дочурку обнимать да целовать. Целуют, а сами приговаривают:

— Ты ли это, дитятко, ты ли это, родное? А мы-то тебя уже мертвой считали. И не думали, и не гадали тебя когда-нибудь увидеть!

А Маша стоит, от радости слова не может вымолвить. Стали они с той поры жить-поживать, друг другом любоваться, а Маша с этого дня перестала далеко в лес заходить. Так ее медведь с тех пор и не нашел.

П. Дудоров