Сказка о трех зятьях

Жили-были старик со старухой. И было у них три дочери, да таких красивых, что и сказать трудно.

Как-то раз собралась старуха в город ехать и говорить мужу:

— Сходи-ка, старик, в амбар да принеси мешок овса. Надо лошадь покормить.

Взял старик мешок, пошел в амбар, насыпал в него овса, взвалил на спину и понес домой. А того и не заметил, что мешок с дырой. Пока он его до дому нес, весь овес по дороге и высыпался.

Увидала это старуха, рассердилась и ну мужу пенять:

— Ах ты, старый, старый! Не мог и мешок раньше поглядеть. Ступай, собери овес, а иначе и на глаза мне не показывайся.

Нечего делать. Почесал старик в затылке, взял цельный мешок и вышел из избы. А на дворе было холодно и темно, да и собирать овес по зернышку было трудно. Постоял-постоял старик, да и говорит:

— Эх, кабы солнышко меня согрело, месяц посветил бы, а Ворон Воронович помог бы собирать! Так и быть, отдал бы я свою старшую дочку за солнце, среднюю за месяц, а младшую — за Ворона Вороновича.

Не успел проговорить это старик, как вдруг, откуда ни возьмись, появилось солнце и месяц и прилетел ворон, царь всех воронов. Солнце согрело старика, месяц осветил место, а ворон живо весь овес собрал.

На другой день старик велел старшей дочери нарядиться и говорит:

— Ну, доченька, отдал я тебя в жены солнышку красному. Надень, что у тебя получше, и выйди на крылечко.

Принарядилась старшая дочь и вышла на крыльцо. Увидало ее солнышко, спустилось с неба, подхватило ее и унесло к себе.

Старик и говорить средней дочери:

— А тебя я отдал месяцу ясному. Приоденься получше да понаряднее и выходи на крыльцо.

Принарядилась средняя дочь и вышла на крыльцо. Увидал ее месяц, улыбнулся и унес к себе на небо, где звездочки горят.

Позвал старик младшую дочь и говорит:

— А тебя я просватал за Ворона Вороновича. Одень свое новое платье, заплети в косу ленту алую и выходи на крылечко.

Нарядилась младшая дочь, заплела в косу ленту алую и вышла на крылечко. Подлетел к ней Ворон Воронович, посадил ее к себе на спину и унес ее в свое царство.

Остались старик со старухой одни. Жил-жил старик, да и соскучился по дочерям. Вот однажды он и говорит старухе:

— Ну, старуха, погляди за хозяйством, а я пойду зятя-солнце и нашу старшую дочку проведать.

И пошел старик к солнцу. Обрадовались зять и старшая дочь, увидав старика.

— Давно мы не видались, — говорит солнце. — Чем же мне тебя потчевать?

Стал старик отказываться.

— Зачем, — говорит, — меня угощать? Я и без того сыт.

А солнце и говорит:

— Нет уж, сделай милость. Вот жена моя тебе сейчас оладьи испечет. Оглянулся кругом старик, нигде ни печки, ни костра не видно. Да и спрашивает:

— А на чем же она оладьи печь будет?

— Вот увидишь, — отвечает солнце.

Сделала солнцева жена тесто, наделала оладий, положила на сковородку и поставила сковородку солнцу на голову.

Оладьи живо испеклись, да вышли такие вкусные, что старик даже пальчики облизал.

Видео: Легенды индейцев о золотой пещере Башни дьяволов

Погостил старик у солнца, вернулся домой и говорит жене:

— Ну-ка, старуха, приготовь тесто, будем оладьи печь. Приготовила старуха тесто, хотела было печь затопить, а старик ей и говорит:

— Не надо, так спечем, а дрова побережем. Клади оладьи на сковородку да ставь сковородку мне на голову.

Выпучила старуха глаза на старика.

— Аль ты белены объелся, аль с ума спятил? — спрашивает.

А старик знай свое ладит:

— Клади тесто на сковороду да ставь ее мне на голову.

Сел старик на пол, а жена поставила ему на голову сковородку. Держала, держала, пока тесто не прокисло, а оладьи так и не испеклись.

Плюнула старуха и говорит:

— Ах ты, старый, непутевый человек! И придумает же такую глупость!

Поругала его и ушла.

Долго ли, коротко ли жил старик, только захотелось ему однажды среднюю дочку повидать. Оставил он старуху при хозяйстве, а сам пошел к месяцу.

Обрадовались месяц и его жена старику. Стал его месяц угощать, а старик сыт был и от всего отказывается. Вот думал месяц, думал и говорить:

— Ну, хоть в баньку сходи.

— Да в бане-то, чай, темно сейчас? — спрашивает старик.

— А я тебе посвечу, — отвечает месяц.

Пошел старик с месяцем в баню. Вошел старик в баню, a месяц просунул в щель палец, в бане и стало светло, словно от десяти ламп.

Хорошо помылся старик. Погостил старик с недельку у месяца и у своей средней дочери и вернулся домой. Пришел к старухе и говорить:

— Сходила бы ты, старуха, в баню.

Поглядела старуха на старика и отвечает:

— Кто же по ночам в баню ходит. Ведь там темно, а керосин у нас весь вышел.

— И пусть вышел, я тебе посвечу, — говорит старик.

Затопила старуха баню, а старик в стене дырку прорубил. Вот вошла старуха в баню, а старик просунул снаружи палец в дырку, стоит и спрашивает:

— Ну что? Не правда ли, светло?

А в бане хоть глаз выколи. Ступила старуха раза два, наткнулась на шайку, споткнулась и шлепнулась на пол. Вышла она из бани и давай старика ругать:

— И откуда у тебя только берутся глупые затеи! Чуть ногу не сломала себе из-за твоих чудачеств!

Почесал за ухом старик и пошел спать.

Вот жили они, жили, и захотелось старику Ворона Вороновича и свою младшую дочь проведать. Собрался он в путь и пошел. Шел-шел, да и пришел, наконец, в Вороново царство.

Обрадовались Ворон Воронович и его жена, увидав старика. Старик на этот раз с дороги порядочно-таки проголодался и от еды не отказался.

Велел Ворон Воронович накрыть столы дубовые, да подать разных кушаний, да питья и угостил старика на славу.

Пришел вечер, хотел было старик на лавке спать улечься, а ворон ему и говорит:

Нет уж, старина, пойдем лучше ко мне на насест спать, там теплее тебе будет.

— Да мне не влезть туда, — говорит старик.

— А я тебе лестницу подставлю, — отвечает ворон. Влезешь на насест, спрячешься ко мне под крыло, смотри, как хорошо заснешь.

Подставил ворон лестницу, влез по ней старик, ворон прикрыл его своим крылом, старик и заснул.

Погостил старик недельку у Ворона Вороновича и отправился домой.

Наступил вечер, старуха хотела было на печку спать лезть, а старик и говорить ей:

— Нет, старуха, полезай спать на насест. Вот увидишь, как хорошо поспим.

Выпучила старуха глаза на старика.

— Как же так на насест? — спрашивает. — Видано ли дело, чтобы люди на насесте почивали? Да мне и не влезть туда.

— А ты знай, полезай, — отвечает старик. Я тебе лестницу подставлю.

Подставил старик к насесту лестницу. Влезла по ней старуха и уселась на насест. А старик сел с ней рядом и положил ей на плечо руку. Так и заснули они.

Ночью старик шатнулся, да оба как грохнутся с насеста! Все бока себе переломали, еле живы остались.