В некотором царстве, в некотором государстве жил-был солдатик. Был он молодец хоть куда, да только уж очень бедный.
Вот раз, после войны, возвращался он домой. Дорога была дальняя, дорогой пить, есть надобно, а не на что. Просить милостыню — стыдно, украсть — грех. Вот и надумал он над людьми шутки шутить, над простотой подсмеиваться.
Научился он и зубы заговаривать и турусы на колесах подводить, глядь, кой-где и перепадет малость: где заночует, где поест, все-таки не голодом на улице помирать.
Под конец выучился он и сказки рассказывать, да так, что супротив его никто не сможет: так наговорит, что голову заморочит, глаза отведет. Ну люди по глупости, конечно, и давали ему за это.
Вот шел он раз ночью через деревню. Как бы переночевать? Попросился он в крайнюю избу, благо в ней огонек светился, да мужик не пустил, а дальше околица, а там опять лес.
Подумал, подумал солдатик, вернулся назад, подошел опять к той же избе и давай стучаться:
— Пусти, дяденька, переночевать!
— Сказал, не пущу! — говорит мужик.
— А я тебе за это, дяденька, всю ночь сказки сказывать буду.
— Ну, когда так, иди! Я до сказок большой охотник. Только уговор – всю ночь рассказывать!
Вошли в избу, на столе ужин: миска щей, а жена мужика сидит за столом.
— Ну, садись служивой, и ты с нами!
Сели, стали ужинать. Видит солдат, что щей на троих не хватит.
«Надо, — думает, — как-никак глаза им отвести.»
— Что это, — говорит, — дяденька, какая у тебя кошка надоедливая! Мы едим, а она ко щам тянется!
— Где ты, служивой, кошку видишь?
— Да вот она, — отвечает солдатик, а сам на хозяйку показывает.
— Да что ты, служивой? Какая это кошка? Это жена моя!
— Ну вот! Да ты всмотрись хорошенько!
Стал мужик всматриваться; и правда — чудится ему кошка. –
— Погоди, — говорит, — я ее отважу!
А жена сидит и ничего не понимает. Встал мужик и видит, наклоняется его жена над миской. Он как огреет ее ложкой по лбу — «брысь!»
Тут и жена очнулась, и пошла у них потеха. Пока они ругались да, перекорялись, солдатик управился со щами.
Стали спать укладываться. Жена легла на лавке, а мужик полез на печь и зовет к себе солдата, солдат влез.
— Ну, — говорит мужик, — сказывай теперь сказки, я слушать буду.
Вот и начал солдат говорить сказки, одну за другою. Говорил, говорил… Как только замолчит, сейчас мужик его окликнет — опять начинай.
Надоело солдату рассказывать, да и спать хочется.
«Ну», — думает, — «погоди! Я тебе удружу!»
— Эх, мужик, у тебя только и на уме, что сказки!
— А что?
— Да разве ты не видал, что твою старуху давно медведь съел?
— Врешь?!
Глянул мужик с полатей, — и вправду жены нет.
— Да что же ты, служивой, молчал-то?
— Да я думал, что он съест и уйдет, а он, гляди-ка, до нас добирается.
Видит мужик, — и вправду медведь лезет на полати.
— Что нам, служивой, делать теперь?
— Да побежим!
— Куда же?
— Да вот в щелку вылезем.
Вылезли из избы и побежали полем. Слышит мужик, — гонится медведь за ними.
— Оглянись-ка, служивой, что медведь?
— Отстал, — говорит солдат.
— Ну, что же мы теперь делать будем?
— Назад нельзя ворочаться, пойдем дальше!
Шли они, шли, и захотелось им есть, a есть нечего. Видят, стоят в лесу богатые хоромы, постучались они в ворота. Вышел к ним неведомый человек и говорит:
— Чего надобно?
— Не накормите ли прохожих?
— Отчего не накормить — ступайте!
Усадили их за стол, накормил, напоил. Под конец приходит сам хозяин.
— Ну, други, теперь расплачивайтесь!
— Как так?
— Да у нас обычай такой: за жаркое да пирожки — горячие стежки, да за хлеб и окрошку постегаем немножко.
Взмолился мужик, да что поделаешь? Отстегали их здорово, вывели за ворота и пустили на все четыре стороны.
— Ну, — говорит мужик — это плохое пропитание, так меня больше, как на два обеда, не хватит!
— Что делать? Идут дальше. Кругом лес да поля, никакого жилья, ни поесть, ни ночевать негде. Заплакал мужик:
— Что, — говорит, — за жизнь! Скотине, и той легче живется!
— Зачем дело стало? — отвечает солдат, — будем скотиной, что другое, а это-то я могу.
И оборотил он мужика теленком, а себя бараном. Стали они есть траву, да так и паслись, целое лето. Солдат растолстел, да и мужик поправился. Под осень мужик и говорить:
— Не вернуться ли нам домой? Чай медведь уже ушел!
— Что же, пойдем!
Идут по дороге, а навстречу им мужики.
— Смотрите-ка, ребята, какая телка откормленная, какой баран сытый! Зарежем-ка их, мясо насвежим, шкуры продадим!
Повели их резать. Заплакал мужик:
— Что же это, служивой? Ведь смерть подходит!
— Мне не в первой, — говорить солдат, — я смерти не боюсь.
— А нельзя ли как мне спастись?
— Отчего нельзя — можно! Как увидишь, что меня зарезали, так, немедля ни минуты, ударься об землю, и станешь опять человеком.
Так и сделали. Как увидел мужик, что барана зарезали, ударился что есть силы об землю, да с печи-то вниз головой как загремит. Перепугал всех. Жена вскочила:
— Что ты, старый дурак, ошалел что ли, с печи кидаешься!
Все бока себе мужик отшиб. А солдат с печи говорит ему:
— Ты что это, дядя, заторопился?
— Да разве тебя, служивой, не зарезали?
— Нет еще, — бог миловал! Полезай-ка опять на печь: я тебе еще сказку расскажу.
— Нет, уж довольно, служивой, спать пора! Как бы и впрямь не зарезали.
На другое утро распрощался солдатик с хозяевами и пошел дальше. Шел, шел, устал.
Нагоняет его мужик порожнем в телеге.
— Эй, дядя, подвези-ка до города!
— Не прогневайся, служивой, и пешком дойдешь!
— Эх, жаль! А я-то хотел с тобой находкой поделиться.
— Какой-такой?
— Да вон, — показывает солдат на пень при дороге.
— Да это простой пень!
— Какой пень! Разве не видишь — кубышка с деньгами?
Всмотрелся мужик — и точно.
— Коли так, давай сюда кубышку, и сам садись!
Сел солдат и пенек в телегу положил. Как стали они подъезжать к городу, солдат слез с телеги.
— Ну, — говорит, — прощай, дядя, за подвоз спасибо! А кубышку-то уж себе за труды возьми!
Глядит мужик на кубышку, а она пень пнем. Долго он солдата вдогонку ругал.
Ходит солдат по городу и нигде ни корма, ни пристанища себе найти не может — больше все прочь гонять. Рассердился солдат, пошел в самую лучшую гостиницу, спросил себе кушанья, да вина подать велел.
Видит хозяин, что солдат с виду бедный, подходит к нему и говорит:
— А ты чем, служивой, платить-то будешь?
— Известно — деньгами! А почем у вас?
— Да по три рубля хлеба кусочек и по три рубля вина глоточек.
«Ну, — думает солдатик, — это подороже будет, чем мы с мужиком в хоромах обедали. Я же тебе удружу за это!»
— Ну, — говорит он, — такая цена для меня пустое дело!
— Да откуда ты, служивый, денег-то возьмешь?
— А погляди-ка сюда, и солдатик открывает свой пустой ранец. Глянул хозяин, и чудится ему, что ранец полон червонцев. Начал он солдата всячески ублажать и потчевать. До отвала напился, наелся солдатик, пришло время расплачиваться.
— Ну, служивой, — говорит хозяин, — раскошеливайся!
— Бери сам, — отвечает солдатик, — сколько душе твоей угодно. Только и мне на дорогу оставь, потому дорога дальняя.
Обрадовался хозяин, запустил руку в ранец, шарил, шарил — ничего нет.
— A где же червонцы?
— Помилуй, — говорит солдат, — откуда у меня червонцы? И сроду их не бывало!
— Да я сам видел — полон ранец!
— Это уж тебе от жадности везде червонцы кажутся, а ранец как был, так и посей час пустой.
Закричал тут хозяин, что его ограбили, назвал солдата вором и обманщиком, велел его схватить и к царю на суд тащить. А в той стране законы были строгие, за обман вешали.
Привели солдатика к царю. Запечалился солдатик, не чаял он в такую беду попасть. Нажаловался на него хозяин, чего и не было, насказал. Говорит царь солдату:
— Как же ты, служивый, на такие дела пускаешься? Ведь тебя теперь за это повесить придется.
— Эх, ваше величество, — отвечает солдатик, — никому я большого зла не причинил! А отчего бы ему бедного солдатика и не покормить? Не убыло бы! Вот я ему глаза и отвел.
— Да разве ты умеешь?
— Нужда научит, ваше величество. Не везде люди добром помогут. Ну вот я где зубы заговорю, где сказку расскажу, где турусы (чепуха, вздор) на колесах подведу, а то и так туману в глаза напущу.
— А ну-ка, напусти мне, я посмотрю.
— Боюсь, не прогневать бы ваше величество!
— Не бойся, солдатик, я в том свое царское слово даю.
— Эх, ваше величество, поздно теперь туман пускать, впору самому целым убежать!
— Как так?
— Да гляньте-ка!
Глянул царь в окно, да так и обмер: вошли в город чужеземный войска, жителей избивают, к царскому дворцу подступают. Что делать? Кинулись все в разные стороны, кто куда.
Бежит и царь, а солдатик от него не отстает. Бежали, бежали, оглянулся царь, все от них отстали, остался он вдвоем с солдатом.
— Что будем делать?
— Увидали они подле речку, а на речке лодочка качается.
— Сядем, — говорит солдат, — на воде нас нипочем не сыщут.
Сели, поплыли. Немного погодя, выплыли они из речки в море, доплыли до середины, и стала лодочка тонуть. Видят, гибель приходит. Побросали они с себя одежду, а сами в воду прыгнули. Лодочка потонула.
Плывут они рядом.
— Не гоже, — говорит царь, — тебе, солдату, со мною рядом плыть: я ведь царь!
— Эх ваше величество, — отвечает солдат, — теперь одежды-то ведь на нас нет: не скоро разберешь, кто царь.
Плыли они, плыли, выбились из сил, стали тонуть и очутились в подводном царстве. А в подводном царстве жители крещеного языка не понимают. Куда они ни сунутся, везде прочь гонят.
— Это, — говорит царь, — вроде твоего житья на земле, солдатик.
— Это точно, ваше величество. Надо бы нам что-нибудь промыслить, а то ведь с голоду пропадем!
Ходили, ходили, насилу их в одном месте в пастухи взяли. Дали им кой-какую одежду, и погнали они коз в поле, да так три года изо дня в день и гоняли, ели, пили впроголодь.
Затосковал царь.
— Кабы нам, солдатик, на землю вернуться!
— Попытаемся!
Бросили они службу и пошли искать выхода из подводного царства. Долго ли, коротко ли, выбрались они на белый свет. Глядят, страна незнакомая, а надо как-никак на родину пробираться. Идут они, по трое суток не едят, совсем плохое житье стало. Пришли в город, ходили, ходили, никто пристанища не дает.
Вышли они на базар. Не стерпел солдат:
— Придется, — говорит, — мне, ваше величество, за старое ремесло приниматься!
— За какое?
— Да глаза отводить!
Сказано — сделано. Подошел солдат к торговке, отвел глаза ей, забрал хлеба, да жареную баранью ножку и ушел. Поделился он с царем поровну. Повеселел царь.
— А не научишь ли ты меня своему ремеслу?
— Отчего нет!
Начал его солдат учить, как глаза отводить. Не дается царю наука.
— Это, — говорит солдат, — мало ты, государь, поголодал, а то сразу понял бы!
Вот вышла у них вся провизия, и пошли они опять на базар. В этот раз начал царь отводить глаза торговке, да заторопился; ухватился он за баранью ножку и дает ее солдату:
— Держи, — говорит, — а я хлеба еще заберу. На том их увидели и схватили. Вот повели их вешать и поставили перед виселицей.
— Ну, — говорят, — кто первый, выходи вперед!
— Я сзади должен быть, я простой солдат, а вы царь: вам вперед!
Не хочется царю первым идти. Вспомнил он свои слова, когда в море плыли, и повинился перед солдатом в своей гордости.
— А нельзя ли как, служивый, спастись?
— Одно средство осталось: как станут вас вешать, напущу я им туману в глаза, да и выдерну вас за ноги из петли, а вы в ту пору бегите за мной.
Так и сделали. Только царю веревку надели, как дернет солдат его за ноги, так и покатился царь с трона. Кинулись бояре поднимать его. Глядит царь — все, как было, на своем месте: и дворец, и солдат перед троном, и хозяин обиженный, и стража, и бояре.
— Что, — говорят, — с вами, ваше величество?
— Как, — говорит царь солдату, — разве мы с тобой от неприятеля не бежали?
— Никак нет, ваше величество!
— И на дне моря не бывали, и три года коз не пасли?
— Помилуйте, ваше величество, — говорят бояре, — и всего-то не больше пяти минут, как солдата к вам привели!
Понял тогда царь, что значит глаза отводить.
— Ну, — говорит, — и натерпелся же я! Но я своего слова держусь, и на тебя, солдат, не гневаюсь. Спасибо за науку: теперь я знаю, каково в нужде жить. Ступай с Богом, солдатик!
А чтобы тебе не приходилось больше никому глаза отводить, насыпьте ему полон ранец червонцев.
Так и сделали.
— А ты, — говорит царь хозяину, — тоже ступай, да если случится тебе, когда бедного человека накормить, так не бери с него последнего!
И отпустил. Пошел солдатик на родину в полной сытости и довольстве. Перестал он людям глаза отводить. За чаркой, вспоминал он доброго царя и пил за его здоровье.
Видео: Загадка уникальная картина
Сказка Веретюша
