Содержание
Крепостное право
Отмена крепостного права в России
Был ли указ против Юрьева дня
Эпоха Ивана Грозного и крепостное право
Возникновение «Заповедного» режима
Финансовые цели и «Заповедные» меры
Указы царя и Юрьев день
Крепостное право в Европе восходит к XI веку. Этот тип феодализма распространился по всей Европе, его влияние уменьшилось в Западной Европе, примерно в XIV веке, с эпохой Возрождения, но усилился в Центральной и Восточной Европе, явление, иногда известное как «позднее крепостное право».
Крепостное право
До его отмены в России (в 1861 году) крепостные крестьяне, как их называли, в России были привязаны к своим хозяевам в определенном виде модифицированного рабства. Этот период в Российской империи, является эпохой реформ крепостных крестьян в российской деревне.
На этот поворот исторических событий для крепостных, повлияли многие элементы, от идей Просвещения, нашедших путь в русскую деревню, до общей антипатии в то время к американскому рабству.
Экономика сельского хозяйства в сельской местности
Крепостное право, как и любая форма феодализма, основывалось на аграрном хозяйстве. День за днем крепостные обрабатывали землю своих помещиков, едва оставляя время для обработки своих наделов земли. Хозяйские земли делились крестьянской общиной (общиной или миром).
Каждое поле было разделено на полосы, каждой семье было дано определенное количество полос на каждом поле в зависимости от количества мужчин-рабочих в семье или количества ртов для кормления (едоков).
Именно этот контроль над «своей» землей привел к ошибочному, но глубоко укоренившемуся мнению крестьян, что «мы принадлежим хозяевам, но земля наша».
Политика и крестьянское общество
Крестьянство имело собственную культуру, часто сильно отличавшуюся от франкоязычных. Эта культура была основана на деревенской жизни, сезонах сельскохозяйственного года, фольклоре и церкви.
Многие писатели и историки, например, Белинский и Степняк (Кравчинский), утверждали, что православная церковь практически не влияла на крестьянскую жизнь, за исключением соблюдения ими постов и ритуалов, и что крестьяне были суеверными и неграмотными, а не подлинно религиозными.
Крепостные крестьяне
Крепостные, как это обычно происходило в феодальной системе, могли быть призваны и отправлены на войну своими помещиками-владельцами. Фактически, крепостной мужчина мог быть отправлен в имперскую армию в качестве наказания за «неподчинение», и параметры этого обвинения устанавливались отдельными помещиками.
Женщина в сельских районах общества
В аграрном крепостном обществе женщины были в невыгодном положении. Помещики, крепостных женщин рассматривали как товар, средство воспроизводства и увеличения доходов; их обращение как таковое было очень похоже на европейское обращение с африканскими рабами.
Игнорировалось «право личности», основная цель, — это получение выгоды посредством рабского труда. В то же время крепостные женщины были порабощены в собственном доме, принадлежащим к патриархату, который также распространился на внутреннюю жизнь крепостного общества.
Отмена крепостного права в России
Отмена крепостного права стала поворотным моментом в истории России. Годы, последовавшие за 1861 годом до падения империи в 1917 году, считаются одними из самых реформаторских лет в истории России.
Александр II и отмена крепостного права
При Александре II в законодательство были внесены важные изменения. Существование крепостного права решалось смело, пользуясь ходатайством польских помещиков литовских губерний, и, надеясь, что их отношения с крепостными могут быть урегулированы более удовлетворительно, он санкционировал создание комитетов «для улучшения положения крестьян», и изложил принципы, на которых должна была осуществляться мелиорация.
Эмансипация была не просто гуманитарным вопросом, который мог быть мгновенно решен императорским указом. В нем содержались очень сложные проблемы, глубоко влияющие на экономическое, социальное и политическое будущее нации. 3 марта 1861 года, через 6 лет после его вступления на престол, был подписан и опубликован закон об освобождении.
Был ли указ против Юрьева дня
Из истории известно, что Иван Грозный в середине ХVI века ограничил права крестьян: им разрешалось покидать своих землевладельцев только раз в году, в Юрьев день — 26 ноября.
Сто лет спустя Уложение царя Алексея Михайловича (1649 год) окончательно закрепостило крестьян. Все важнейшие законы о правах крестьян и помещиков, изданные за эти сто лет, сохранились в архивах.
В длинной цепи недостает одного, самого важного звена, почившего с крестьянской свободой, — закона об отмене Юрьева дня. Что же произошло с этим законом? Какова его судьба? Был он вообще когда-нибудь издан?
Ученые различным образом отвечали на эти вопросы. Одни считали, что указ о крестьянской неволе был издан в конце ХVI века, а затем его потеряли, так что вся задача сводится к тому, чтобы разыскать его.
По мнению других, не правительственные распоряжения, а реальные условия, задолженность крестьян, положили конец крестьянским переходам. Указ против Юрьева дня, утверждали они, никогда на будет разыскан, потому что он никогда не был издан.
Спор вспыхнул с новой силой после того, как в архивах были обнаружены документы о «заповедных летах». Под «заповедью» в Древней Руси подразумевали всякого рода запреты. Власти воспрещали торговать заповедным товаром, охотиться в заповедном лесу.
Найденные помещичьи охранные грамоты свидетельствовали о том, что в «заповедные лета» власти возвращали помещикам ушедших от них крестьян. Проанализировав эти грамоты, историки высказали предположение: не указ ли о «заповеди» впервые аннулировал Юрьев день.
Первые упоминания о «заповедных годах» появляются в документах конца 80-х годов ХVI века. Вот, например, грамоты нескольких помещиков, живших близ Новгорода, в так называемой «Деревской пятине».
Через пять лет после смерти Грозного трое помещиков обратились в суд с иском-требованием вернуть беглых крестьян. Часть этих крестьян покинула поместья при новом царе Федоре.
Но в помещичьих грамотах названо было и несколько человек, покинувших истцов в последние три года правления Ивана IV. Эти годы (как и последующие) названы в помещичьих исках «заповедными».
На какие законы ориентировались истцы? Время пощадило лишь отдельные, наименее важные фрагменты из деревских судных дел о крестьянах: остались одни «обыски» или письменные показания населения, затребованные судом для проверки исков.
Соборное уложение 1649 г. В этом разделе, говорится о беглых крестьянах.
Добились ли деревские помещики возврата крестьян? Какими нормами руководствовался суд в решении их дел? Об этом можно лишь догадываться.
Прежде чем принимать претензии трех помещиков за доказательство чего бы то ни было, надо подвергнуть их всесторонней проверке. Сын боярский Иван Непейцын в 1588 году хлопотал о возвращении ему двух крестьян братьев Гавриловых, сбежавших от него в «заповедные годы» (1581 — 1582), когда сам он был «на государственной службе в Лялицах».
Бой со шведами у деревни Лялицы произошел в феврале 1582 года. Очевидно, именно в это время Гавриловы и покинули помещичью деревню Крутцы. Но вот что интересно. В том же году, спустя несколько месяцев, в поместье явились госудеревы «большие» писцы. Они описали барскую усадьбу и пустые крестьянские дворы, но ни словом не обмолвились о беглых Гавриловых.
Эпоха Ивана Грозного и крепостное право
Если царь Иван Грозный издал закон против выхода крестьян незадолго до того, как писцы приступили к описанию поместья Непейцына, то, казалось бы, они обязаны были записать имена по крайней мере трех крестьян, которые покинули помещика буквально у них под носом, грубо нарушив только что изданный государев указ.
Если писцы не сделали этого, значит, у них не было инструкций насчет введения «заповедных лет» в деревских поместьях. Запоздалые «речи» Непейцына, очевидно, отразили реальность более позднего времени: использовать их для характеристики времени Ивана IV было бы опрометчиво.
Определяя географию «заповедных лет» при Грозном, историк С. Б. Веселовский указывал на Деревскую пятину и вотчины Иосифо-Волоколамского монастыря как сферу действия, где раньше всех начал действовать закон «заповеди». Поэтому представлялось важным вновь подвергнуть анализу данные о положении монастырских крестьян по подлинным приходо-расходным книгам монастыря за 70 — 80-е годы ХVI века.
Самые ранние книги пестрят записями о «выходах» монастырских крестьян. К весне 1580 года число «выходных» записей достигает максимума. С осени 1581 года они навсегда исчезают со страниц документа. На основании этого можно заключить, что с начала 80-х годов Юрьев день для волоколамских крестьян не существовал.
Но почему же тогда монахи, зная о царском указе, ни разу не упомянули о «заповедных годах» ни в приходных книгах, ни в прочей монастырской документации?
Известно, что монахи вели учет крестьянского населения с помощью писцовых книг, которые до наших дней не сохранились. В приходных же книгах они фиксировали не крестьянские передвижения, а оборот денег в монастырской казне. Поэтому здесь отмечались лишь те переходы, при которых крестьяне выплачивали монастырю предусмотренную законом рублевую пошлину, или пожилое.
Таким образом, исчезновение записей о переходах из приходных книг свидетельствовало не о прекращении крестьянских переходов, а лишь о прекращении денежных операций, связанных с выплатой пожилого.
Это допущение подтверждают другие документы. Попробуем заглянуть к соседям волоколамских крестьян — тверским крестьянам, жившим в вотчинах Симеона Бекбулатовича Тверского, видного царедворца Ивана Грозного.
Обеспокоенный повальным бегством крестьян, служилый хан в 1580 году послал в свои вотчины писцов, чтобы выяснить причины бедствия. Описание обнаружило любопытные факты.
Оказалось, что из 200 отсутствовавших крестьян лишь считанные единицы покинули свои деревни с уплатой пожилого в Юрьев день. В подавляющем большинстве крестьяне сбежали из вотчины в голодные весенние месяцы, не заплатив пошлины. Многих свезли к себе соседние феодалы, также без соблюдения правил Юрьева дня.
К началу 80-х годов значительная часть сельского населения либо разбежалась, либо вымерла. Деревня напоминала теперь огромный пустырь. Крестьяне пахали лишь малую часть той пашни, которая кормила их прежде. Старый порядок перехода в Юрьев день полностью разладился.
Этот сдвиг и запечатлелся в документах о волоколамских и тверских крестьянах. Никаких следов законодательной отмены Юрьева дня в них не обнаруживается.
Возникновение «Заповедного режима»
В разгар первой крестьянской войны в 1607 году поместный приказ издал пространное Уложение о крестьянах, в текст которого была включена своего рода историческая справка.
«При царе Иоанне Васильевиче, — утверждали поместные — дьяки, — крестьяне выход имели вольный, царь Федор Иоаннович по наговору Бориса Годунова, не слушая совета старейших бояр, выход крестьянам заказал, и у кого, колико тогда крестьян где было, книги учинил».
Компетентность составителей Уложения не вызывает сомнения. Уложение вышло из стен того самого Поместного приказа, который издавал и хранил все законы о крестьянах. Этот источник имеет первостепенное значение. Он окончательно разрушает представление о том, что крестьяне утратили «выход» при Грозном.
Предполагалось, что царь Иван Грозный, введя «заповедь», провел перепись земель, чтобы закрепить крестьян за землевладельцами. А по Уложению, перепись провел не Иван, а Федор. Факты целиком подтверждают эту версию.
При Грозном писцы побывали лишь в Новгороде. Общее, описание государства было проведено уже после его смерти.
Справку Поместного приказа 1607 года можно проверить с помощью более ранних документов. Для этого следует снова вспомнить документы, открытые доктором исторических наук В. И. Корецким. В 1595 году старцы Пантелеймонова монастыря Деревской пятины в своем прошении напоминали царю Федору, что ныне по его царскому указу «крестьянам выходу нет».
Поместный приказ, принявший челобитную, не только не опротестовал это заявление монахов, но и процитировал его в своем судном решении. И челобитная и решение суда сохранились в оригинале, что придает им особую ценность.
Подлинные документы 1595 года полностью подтверждают справку Поместного приказа 1607 года и тем самым дают в руки исследователя неопровержимые доказательства того, что у истоков крепостного режима стоял не Грозный, а Годунов.
Но как объяснить тогда другой документ, найденный В. И. Корецким, — краткую летопись, сообщавшую, что «законный и благочестивый царь» Иван Васильевич наложил «заклятие» на крестьянский выход, а узурпатор Борис нарушил его волю и возобновил Юрьев день во время сильного голода в 1601 — 1603 годах?
Прежде всего попробуем ответить на вопрос: кем был новый свидетель, решительно опровергавший заявления Поместного приказ? Может быть, это современник Грозного, непосредственный очевидец событий тех лет?
Нет, это не так. Летописная заметка появилась на свет в ХVII веке, когда, и Грозный и Годунов давно сошли со сцены. Ее составил безвестный провинциальный дворянин — крепостник, апеллировавший к памяти «благочестивого царя» ради оправдания установившегося режима.
Нет и намека на то, что он имел под руками подлинные документы о закрепощении: заметка носит чисто литературный характер.
Финансовые цели и «Заповедные» меры
Иски помещиков Деревской пятины и монахов Иосифо-Волоколемского монастыря очень невнятно рассказывали о «заповедных летах». Значительно больше сведений о новых нормах можно почерпнуть из жалованной грамоты городу Торопцу, составленной Поместным приказом дьяка А. Я. Щелкалова в 1590 году.
Городские власти получили в то время разрешение вернуть на посад своих «тяглецов» (людей, плативших государеву подать, или тягло), которые ушли на земли помещиков и монастырей в «заповедные леты».
Торопецкая грамота вносит новую поправку в теорию «заповедных лет». Основной «заповедной» нормой считали формальное упразднение Юрьева дня. Однако торопецкий документ говорит не о крестьянах, а о посадских людях, никакого отношения к Юрьеву дню не имевших.
«Заповедные» меры в отношении городских жителей подчинены были финансовым целям. Казна получала львиную долю денежных доходов с городских налогоплательщиков. С наступлением «великого разорения» (1590 год) горожане искали спасения в деревне. Города пустели.
В рамках «заповедных лет» власти добивались возрождения платежеспособной посадской общины. Введение «заповедных лет» в Торопце означало временное прикрепление разбежавшихся из города налогоплательщиков к тяглой посадской общине. Меры по возрождению городского тягла получили наименование «посадского строения».
При Годунове действие «строения» захватило Свияжск, торговые рядки Новгородской земли, Соль Галицкую.
Правители ратовали за возвращение налогоплательщиков в тягло как в городах, так и в деревне. Чтобы вернуть себе тяглых крестьян, деревские помещики в своих исковых заявлениях старались доказать, будто «спорные» крестьяне ушли от них «с тяглые пашни», чем нанесли ущерб казенным податям.
Другой пример. Администрация «черных» (государственных) волостей на Двине пожаловалась на разброд волостных крестьян, и А. Я. Щелкалов в 1585 году велел сыскать этих крестьян в вотчинах соседнего монастыря, вернуть их в волость «на государеву землю на тяглое место».
Последняя грамота, упоминавшая о «заповедных годах», была адресована Никольскому монастырю на Двине и имела дату 1592 год. В то время никольские монахи обратились в Москву с просьбой помочь им вернуть на старые тяглые наделы двух крестьян.
Один крестьянин покинул монастырскую вотчину, другой остался в ее пределах, но забросил свой надел и ушел в зятья к соседу. Чтобы подкрепить свою просьбу, монахи тщательно подсчитали, какой убыток казне причинили вышедшие крестьяне.
Дьяк А. Я. Щелкалов не только удовлетворил иск никольских монахов, но и включил в текст судного решения особую статью, адресованную «черным» (государственным) волостям, граничившим с владениями Никольского монастыря.
Волостям воспрещалось вывозить крестьян из никольской вотчины «в заповедные лета (впредь) до нашего (государева) указу». Двинская грамота 1592 года отразила новый этап в становлении «заповедного режима».
Если по торопецкой грамоте правительство считало «заповедными» годы, предшествовавшие 1590 году, то на основании двинской грамоты 1592 года можно заключить, что творцы нового режима намеревались распространить действие «заповеди» на все обозримое будущее.
Достоверные источники приказного происхождения 1590 — 1592 годов позволяют обнаружить наиболее характерные черты «заповедного режима», находившегося в то время в процессе формирования:
1) «заповедь» имела в виду налогоплательщиков города и деревни;
2) механизм «заповедного» режима приводила в движение инициатива отдельных землевладельцев феодальных городов;
3) «заповедные годы» функционировали как система временных мер.
Можно отметить еще одну характерную особенность. В большинстве правительственных распоряжений о возвращении тяглых горожан и крестьян на старое место жительства вовсе не упомянуты «заповедные годы».
Неизвестно, добились ли в 1588 году удовлетворения своих исков И. Непейцын и двое других деревских помещиков. Однако их сосед по поместью Д, И. Языков выиграл аналогичную тяжбу год спустя. Оригинал судного дела Языкова сохранился в полном виде, включая помещичий иск и решение приказного судьи о возвращении крестьян.
Но ни один из этих документов не содержит указания на «заповедные годы».
Документы рисуют картину достаточно неожиданную. В правление Годунова крепостной режим стал впервые приобретать четкие контуры. Но и тогда приказные дельцы неохотно пользовались понятием «заповедные годы» и при решении дел часто обходились без всякой ссылки на «заповедь».
Не свидетельствует ли это о том, что «заповедь» не стала еще формулой закона? Если так, то отсюда следует, что механизм «заповедных лет» возник не из законодательного акта, а из практических распоряжений властей.
Финансы стали одной из главных пружин этого механизма.
К концу царствования Грозного страна пришла в неописуемое разорение, финансы страны оказались подорванными, и поступления в казну резко сократились. Необходимость преодолеть наследие Грозного живо ощущалась в самых различных сферах жизни. Меры Годунова шли навстречу этой потребности.
По-видимому, возврат тяглых крестьян и горожан был связан поначалу не с законодательной отменой Юрьева дня, а с упорядочением налоговой системы и временным прикреплением налогоплательщиков к «государеву тяглу».
«Заповедь» рассматривалась как частная, преходящая мера, призванная помочь возрождению расстроенной налоговой системы. Временные меры, преследовавшие узкофинансовые цели, очевидно, не нуждались в развернутом законодательстве. Поначалу едва ли кто-нибудь предвидел, к каким последствиям приведет новая налоговая политика.
Указы царя и Юрьев день
Система мер по упорядочению налоговой системы не привела к полному прекращению крестьянских выходов. «Заповедь» распространялась лишь на дворовладельцев, ответственных за подать, но не распространялась на их братьев, детей и племянников.
Правительство использовало это обстоятельство, когда того требовали интересы государевой службы. В 1592 году А. Я. Щелкалов направил в южные уезды указ о наборе жителей на казачью службу во вновь построенные пограничные крепости.
Набору подлежали крестьянские дели и «захребетники», не платившие государеву подать. В казаки шли также и отдельные тяглые крестьяне, сумевшие приискать и посадить на свой тяглый участок замену.
Подлинные документы по поводу казачьего набора проясняют обстоятельства, при которых произошло рождение нового режима. Крестьянские челобитные рисуют картину подлинного разбоя феодальных землевладельцев.
Чтобы помешать крестьянам выйти на государеву службу, помещики били и мучили их, сажали на цепь и в «железа на смерть», прятали в своих усадьбах крестьянских жен и детей, забирали с крестьянских дворов животину и рухлядь. Ушедших крестьян феодалы пытались вернуть по суду.
Правда, в своих челобитных они не могли сослаться на закон, воспрещавший выход. Но они настойчиво указывали на опасность запустения «государева тягла». Записавшиеся на службу крестьяне, со своей стороны, доказывали, что они оставили замену на покинутых наделах и, таким образом, их выход не причинил ущерба казне.
Южные помещики буквально заваливали Поместный приказ исками о возвращении своих крестьян из казаков. В итоге А. Я. Щелканов принужден был послать воеводам новую инструкцию, строжайше воспрещавшую брать в казаки каких бы то ни было крестьян «с пашни», даже при условии замены.
Как видно, дворяне быстро усвоили себе все выгоды, вытекавшие из новой финансовой политики правительства, и постарались дать им свое истолкование. Помещики южных уездов фактически обращались со своими крестьянами как с крепостными.
Множилось количество споров из-за крестьян. Помещики годами ждали решения суда по своим делам. Клубок тяжб из-за крестьян рос и запутывался. Разлад внутри феодального сословия усиливался.
Приказной аппарат оказался перегруженным. Чтобы разом покончить с нараставшими трудностями, власти принуждены были наконец аннулировать долгие «заповедные годы» и ограничить давность исков о крестьянах пятилетним сроком.
3 мая 1594 года дьяк А. Я. Щелкалов разрешил спор между двумя новгородскими помещиками: Зиновьевым и Молевановым. Зиновьев пытался вернуть крестьян, которых Молеванов увез из его поместья в самый последний год жизни Грозного. Давность дела побудила Щелкалова вынести решение в пользу нового владельца.
Препровождая это решение в Новгород, дьяк предписал местным судьям руководствоваться пятилетним сроком давности, «а старее пяти лет суда и управы в крестьянском вывозе и во владенье челобитчиком не давати и им отказывати».
Одним росчерком пера главный дьяк государства Российского аннулировал законодательство 80-х годов — старые «заповедные лета». Многолетняя практика возвращения крестьян старым землевладельцам привела к тому, что временные и преходящие меры стали постепенно превращаться в постоянное узаконение.
Сознание современников чутко уловило этот рубеж. В 1595 году новгородские монахи смогли написать: «Ныне по государеву указу крестьянам и бобылем выходу нет».
Чтобы верно интерпретировать исторический источник, надо прежде всего уточнить понятия, употребленные им. В этой связи уместно будет напомнить, что для современников Годунова понятие «царский указ» не совпадало с понятием «закон». Любое частное решение власть выносила от имени царя посредством формулы «по государеву указу».
Отсюда следует, что слова новгородских монахов об «указе» Федора не обязательно имели в виду развернутый законодательный акт против крестьянского выхода. Кстати, их слова очень мало напоминают точную цитату из текста закона. То, что ученым не удалось отыскать закон об отмене Юрьева дня, нисколько неудивительно.
Значительная часть архивов ХVI века исчезла бесследно. Необъяснимо другое. При вступлении на трон Лжедмитрий I (1605 — 1606) велел собрать законы своих предшественников и объединить их в Сводный судебник. Его приказ выполняли дьяки, возглавлявшие суды при царях Федоре Ивановиче и Борисе Годунове. В их руках были нетронутые архивы.
Тем не менее они не смогли найти и включить в свод законов указ, аннулировавший Юрьев день. Эта странная неудача может иметь лишь одно объяснение: тщетно разыскиваемый указ, по-видимому, никогда не существовал.
Николай Гоголь «Мертвые души»
Обложка первого издания «Мертвых душ». Москва, 1842 г.
В Российской империи до 1861 года помещики могли покупать, продавать или закладывать своих крепостных. Для подсчета крепостных (и людей в целом) использовалось слово меры — «душа».
Сюжет романа основан на «мертвых душах» (то есть «мертвых крепостных»), которые до сих пор учитываются в реестрах собственности. Эта история повествует о подвигах Чичикова, господина среднего сословия и положения.
Чичиков приезжает в небольшой городок и быстро пытается заработать себе хорошую репутацию, производя впечатление на многих мелких чиновников города.
Несмотря на свои ограниченные средства, он расточительно тратит, полагая, что великолепная демонстрация богатства и власти вначале даст ему связи, необходимые для легкой жизни в будущем. Он также надеется подружиться с городом, чтобы ему было легче осуществить свой причудливый и таинственный план по обретению «мертвых душ».
По материалам: К. Э. Руис-Диас, Д. и. н. Р. Скрынников
