Содержание
Животные накануне стихийного бедствия
Животные экстрасенсы
Птицы в качестве оракулов
Растения и погода
«Какая-то странная тишина распространилась в природе: даже легкий ветерок не колебал листья деревьев и верхушек травы; не было слышно ни пения птиц, ни крика животных: все будто замерло в ожидании чего-то страшного.
Домашние животные, — лошади, коровы, собаки, — чуяли близость катастрофы и дрожали в ужасе; лошади не брали корм, их с трудом удерживали во дворах, коровы были «не в себе», как говорили казаки; а свиньи бросались со дворов.
Животные накануне стихийного бедствия
Накануне землетрясения во многие дома, в комнаты, через открытые окна влетали ласточки, воробьи, голуби, как бы подтверждая народную примету о близком несчастье в доме.
Перепелки, бывшие у меня в комнате, говорит очевидец, в ночь на 28 мая были так беспокойны, как ни в одну из предшествующих ночей».
Так знаменитый географ прошлого И. В. Мушкетов описал вечер, предшествовавший катастрофе в далеком 1887 году, когда рухнул город Верный (Алма-Ата, Алматы).
Рано утром 28 мая раздался сильный подземный гул. Из 1799 городских домов после землетрясения уцелел лишь один. Множество людей было ранено или погибло. Убитых отпевали по нескольку десятков сразу.
Эх, если бы люди правильно поняли заблаговременную тревогу животных! И перед грозным землетрясением 1948 года в Ашхабаде (Ашгабат) животные вели себя необычно.
За два дня до катастрофы старики туркмены заметили, что змеи и ящерицы ушли из нор. Незадолго перед тем как дрогнула земля, лошади Ашхабадского конезавода сорвались с привязи, вышибли ворота конюшен и разбежались.
Собаки перед землетрясением либо скулили и жались к хозяевам, либо лаяли или пытались выманить людей из дому. Перед ночным разгулом стихии муравьи, захватив белые куколки, полезли наружу из своих подземелий.
Лишь люди не чувствовали близость беды кто-то читал, кто-то спал, кто-то дежурил на работе…
Что загодя сообщает о несчастье змеям и муравьям, лошадям и собакам? Все ли животные предчувствуют беду? Есть ли среди них талантливые оракулы и бездари?
Ведь панику в стаде или стае не только перед землетрясением, но и перед вроде бы безобидной для нас с вами грозой с ливнем может учинить и одна нервная особь, своего рода «экстрасенс».
Животные экстрасенсы
Доподлинно пока в этом никто не разобрался, хотя кое-что все же стало известным. И дальше в тексте будет куда больше вопросов, чем ответов.
Вот, например, что выяснили в 1977 году сотрудники Калифорнийского университета.
Спустя три дня после не очень сильного разгула стихии в 80 километрах от эпицентра они опросили местных жителей о поведении «братьев меньших» перед землетрясением.
Лишь около трети владельцев животных что-либо заметили. Или люди не обращали внимания на четвероногих и пернатых домочадцев, или животные не очень нервничали, но картина получилась вот такая.
Конь арабской скаковой породы за три часа до подземных толчков начал изо всех сил лягать ограду стойла, и его выпустили в открытый загон, но остальные лошади в конюшне вели себя как обычно.
Некий доберман-пинчер льнул к хозяевам, надрывно лаял. А один из местных жителей был огорчен своими подопечными — его гуси начисто проморгали землетрясение. А может, гуси уразумели, что оно будет не сильное и волноваться ни к чему?
И в довершение всего животных обеспокоили подземные неурядицы вроде бы только в одном конкретном месте, где геологи предполагают некие структурные аномалии в земной коре. Неужели перед небольшой встряской звери и птицы не очень-то переживают?
Ведь как вопили и метались в клетках перед недавней страшной катастрофой в Скопле поголовно все обитатели зоопарка – от слона и бегемота до гиен и птиц!
Какие сигналы посылала им пробуждающаяся земная твердь? Геофизики выяснили, что перед землетрясением с глубин к поверхности устремляется больше газообразного радона, нежели в спокойное время. Но вряд ли эманации радона улавливают звери и птицы.
Впрочем, кто их знает. А может, они ощущают изменение электропроводности горных пород или некие флуктуации в местном электромагнитном поле? А вдруг они просто-напросто слушают голос недр: напряжения в земной тверди порождают мощные, но не слышимые людьми инфразвуки.
Но если дело не в этом, а в каких-то вибрациях грунта, которые живые приборы регистрируют прежде, чем приборы на сейсмостанциях?
Предполагать можно что угодно, но хотелось бы знать наверняка. Ведь организм животных способен принять сразу несколько сигналов грядущего бедствия, а это увеличивает надежность «прогноза».
В самом деле, почему перед сильным землетрясением у берегов Японии на поверхность моря всплывают глубоководные рыбы? Почему жителей Явы об извержении вулкана предупреждает королевская примула (лат. Primula), вдруг распуская свои цветы?
Primula.
Почему перед извержением камчатского вулкана Безымянный в разгар зимы медведи вылезли из заснеженных берлог и ушли подальше от опасной горы, прежде чем она разъярилась? Неужто всем этим командуют вибрации или инфразвук?
Цветок-то ведь не медведь, которого будит шум. Нет ли еще неких, пока неведомых нам сигналов? Жаль, что цветы, медведи и глубоководные рыбы сами об этом не рассказывают.
У рыб кроме высокочувствительного резонатора колебаний — пузыря имеется малопонятный пока орган, так называемая боковая линия (у некоторых две линии — верхняя и нижняя).
Чаще всего это желобок, тянущийся вдоль скромной фигурки кильки или многопудовой рыбины-толстухи. Желобок усеян электрорецепторами, работа которых меняется в зависимости от внешней обстановки. Так что и тощая килька чувствует внешние электротоки.
Однако не только электричество волнует обладателей чешуи — боковая линия словно микрофон настроена на прием низкочастотных колебаний воды. Может, медленные, тягучие колебания дна или инфразвук и сигналят глубоководным рыбам, что неспокойно будет как раз у дна?
Конечно, не только земле- и моретрясения выводят рыб из себя. Перемены погоды тоже портят им настроение. В воде всегда мокро, и посему они вряд ли боятся дождя. Скорее всего им на нервы, а вернее, на боковую линию, пузырь или жабры действуют перепады атмосферного давления.
Пишут, что некоторые ушлые рыбины словно лунатики меняют свое поведение даже в зависимости от фаз Луны, а эти фазы тоже как-то влияют на погоду.
Например, статистический анализ данных 108 американских метеостанций показал, что максимальная частота гроз приходится на вторые сутки после полнолуния.
Но давайте о рыбьем лунатизме распространяться не будем, тем более что ночью даже в полнолуние под водой плохо видно, и серебристых лунатиков, если они есть, все равно не разглядишь.
Когда говорят, что рыба плещется к дождю, ничего странного в этом нет. Перед дождем растет влажность воздуха и на крылышках насекомых появляются крошечные капельки влаги. Бывшие невесомыми прозрачные крылья теперь словно гири притягивают букашек к земле и воде.
Рыбы и выпрыгивают за потяжелевшими летунами, которые один за другим исчезают в их ртах. А ведь бывает и так, что вроде бы ни с того ни с сего вдруг кончается клев или начинается страшенный жор.
Стройный ряд точек на чешуе карпов — это и есть боковая линия, с помощью которой рыбы могут узнавать об электромагнитных и прочих изменениях в окружающей среде.
От каждой точки, представляющей собой крохотное отверстие, внутрь к органам чувств идет тоненькая трубочка.
Почему, скажем, лежебока сом, которого букашки не интересуют, перед дождем расстается с любимым донным илом и поднимается на поверхность?
Вот как об этом писал замечательный натуралист Л. П. Сабанеев:
«В большинстве случаев появление сомов днем предвещает ненастье, грозу или перемену погоды… Особенное беспокойство сом выказывает во время грозы и перед ее началом.
В это время он уже не может лежать спокойно на дне, а держится верхних слоев, совершенно бесцельно плавая взад и вперед по своей яме.
В ночную грозу он плавает всю ночь и в такую пору поднимаются со дна омута даже самые древние его обитатели, самые крупные великаны сомовьего царства, олицетворяющие водяных. Действительно, они поднимают такую возню, что трудно приписать ее рыбе».
Что же выводит сомов из себя и заставляет метаться? Давайте порассуждаем. И начнем с выяснения того, в какую погоду нам самим легче дышится?
Ответ на этот немаловажный вопрос можно найти в публикациях сотрудницы Института курортологии и физиотерапии В. Ф. Овчаровой. И нам, и животным хорошо тогда, когда в воздухе много кислорода. Например, у коров даже возрастают удои. Почему-то принято думать, будто в воздухе всюду и всегда кислорода 21%.
Но если посмотреть в корень, а не на эти примелькавшиеся проценты, то есть посмотреть на плотность кислорода (плотность киселя больше, чем плотность жиденького чая, простите за неуклюжий, но наглядный пример), то мы с вами увидим нечто важное.
Зимой в ясный морозец легко дышится — плотность воздуха и соответственно плотность кислорода в полтора раза больше, нежели в жаркий влажный летний день, когда так тяжко.
Еще бы, организму отнюдь не все равно, сколько кислорода вобрал в себя кубометр воздуха — 240 или 340 граммов!
Кислород — непоседа. Весной и осенью кубометр воздуха за какие-то сутки может потерять 25 граммов кислорода. Представляете, как бунтует тело — легкие, сердце, кровь, всякие там печенки…
И более скромные погодные передряги не проходят бесследно. Ощущение удушья, ломота в суставах, боли в сердце донимают нездоровых людей, если температура воздуха подскочит на 5 — 10 градусов, а атмосферное давление вдруг упадет всего на 10 — 15 мм ртутного столба.
Переменчивое давление воздуха имеет отношение и к вывихам суставов, ибо именно атмосфера прижимает друг к другу наши и звериные кости. При пониженном давлении можно вывихнуть ногу или лапу, даже не сильно оступившись.
Воздушные полости костей птиц (в данном случае плечевая кость орла) обмениваются воздухом не только с так называемыми воздушными мешками, но порой даже с пустотами в кончиках пальцев.
Не может ли эта сложнейшая система играть роль чувствительного барометра?
Поскольку разговорами о погоде издавна принято развлекать друг друга, давайте еще чуть поразвлекаемся. Правда, кое-кому придется взгрустнуть.
Биоклиматологи пишут, что прохождение холодного атмосферного фронта может подстегнуть возбудимость нервной системы, может способствовать судорогам, спазмам сосудов, росту артериального давления…
Теплый фронт действует противоположно, но и он не всех убаюкивает — кое у кого усиливаются аллергические реакции и боли от тлеющих в организме воспалительных процессов.
Нечто подобное должны испытывать и теплокровные животные; вряд ли это безразлично и для холоднокровных божьих тварей.
Для дальнейших рассуждений хватит этих фактов, хотя действительность неимоверно сложнее: падает давление — из почвы в воздух уходит больше метана и углекислоты, а растения насыщают округу своими летучими фитонцидами. И прочая, и прочая…
Те, кого врачи именуют лицами с повышенной общей реактивностью, неважно себя чувствуют уже за день-два до прихода атмосферного фронта.
Предполагают, будто человеческая нервная система откликается на изменения электромагнитных колебаний в атмосфере, которые, извечно предшествуя смене погоды, могли стать безусловными раздражителями.
И такой любопытный факт: перед сменой погоды, в особенности перед грозой, увеличивается электропроводность тех крохотных участков нашей кожи, которые называют точками иглоукалывания. А такие точки есть и у слона, и у пиявки, и даже на листике растения. Не эти ли точки наряду с чем-то другим сообщают о грядущих переменах?
Нам же пора вернуться к лежебоке сому, который перед ненастьем расстался с любимым дном и плавает поверху. Что его выгнало с насиженного места? Электромагнитные импульсы в атмосфере или изменения кислородного баланса вода — воздух? Кто его знает.
Во всяком случае, без кислорода сому лихо, и если река словно проколотая камера вдруг начинает отдавать кислород в воздух, навряд ли усидишь на месте.
Где же истина? Сом-то всплывает прежде, чем вода теряет кислород. Не применима ли к рыбе безусловная реактивность нервной системы, с которой мы только что расстались?
Но как тогда быть с пиявками, которым по части органов чувств и нервной системы до сома далеко-далеко. И тем не менее пиявки перед непогодой тоже меняют свои привычки.
Птицы в качестве оракулов
Птицы в качестве оракулов им не уступят, а то и превзойдут. Вот, как ныне модно выражаться, информация к размышлению.
Речь про всем известного черного стрижа. Он, по-моему, птица из птиц: ест, пьет, собирает материал для гнезда и даже купается во время полета. Однако не это самое удивительное. Но давайте по порядку.
Стрижи.
Начнем с того, что весенний прилет стрижей — надежнейший сигнал воцарения теплой погоды. У орнитологов в ходу даже поговорка: мол, стрижи прилетают на спине циклона. И надо же — на этой спине ездят самые быстрые птицы, со скоростью полета 160 километров в час.
В средних широтах и севернее, там, где стрижи занимаются продолжением своего рода, летом бывают промозглые мокрые дни. В такую погоду бесполезно ловить насекомых. Стрижи это усвоили крепко — голод не тетка.
Вот мы и подобрались к главному, к ошеломляющему открытию финских орнитологов. Черные стрижи словно по команде сверху перед приходом дождливых циклонов из Северной Атлантики скопом покидают места, где будет ненастье, которое заставит приземлиться букашек, и отправляются туда, где с голоду крылья не протянешь.
И самое невероятное то, что тщедушные, еще неоперившиеся птенцы стрижей, которых родители бросили мокнуть под дождем, каким-то образом узнают, что на время осиротели. Но ничуть не печалятся тут же снижают температуру тела до 20° и впадают в нечто вроде спячки.
В этаком холодном оцепенении они без вреда для себя могут пробыть 10 — 12 дней. Едва явятся пернатые родители, оцепенения как не бывало — подавай еду! И родители трудятся, не покладая крыльев.
И как тут не сказать, что предчувствие погоды для стрижей — вопрос жизни и смерти вида, а не только особи.
После дождей у стрижей 19-часовой рабочий день.
А сейчас вспомним слова Горького:
«Чайки стонут перед бурей, — стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей».
Если разбирать эту фразу буквоедски, то чайки перед бурей предпочитают пищать на берегу, а не над набирающими силу волнами. Садятся же на воду и плавают они перед хорошей погодой, что, впрочем, легко объяснить: над морем слабеют восходящие токи воздуха и чаек плохо держат узкие крылья.
А вот почему они «стонут перед бурей»? Что помогает стрижам, кстати, очень болтливым птицам, неизменно повизгивающим в полете, вовремя уйти от непогоды? Что ими командует? А может, их что-то беспокоит? Не раскалывается ли у пернатых голова?
Ведь именно в мышечной ткани головы некоторых птиц в 1979 году нашли микроскопические, но самые настоящие кристаллы магнетита, которые должны реагировать на электрические возмущения в атмосфере. Не поэтому ли иволга перед ненастьем меняет свою мелодичную песню на вопль кошки?
Не кристаллики ли повинны в том, что перед дождем истошно кричат галки, а вороны, усевшись против ветра, громко каркают? Если же голова не болит, то не ломит ли кости? Ведь птичий скелет полый, и косточки, наверно, чувствуют перепады атмосферного давления. А может быть, погодная лихоманка в полном смысле слова давит на птичьи нервы?
Голые концы перьев, так называемые очины, глубоко сидят в коже прямо над нервными окончаниями. Полое же перо — все равно что барометр- анероид. И может, не только анероид, а еще и чуткий гигрометр, скрупулезно меряющий влажность воздуха.
Справедливости ради надо сказать, что много пернатых поступают отнюдь не как вороны, иволги или чайки — перед дождем замолкают и не суетятся. Даже кукушки не слышно. Она покрикивает как раз перед хорошей погодой.
Впрочем, и соловей напрягает голосовые связки тоже перед погожим днем, а уж его с кукушкой не спутаешь. Перечислять такого рода оракулов долго и утомительно. И не лучше ли нам обратиться к сверхдолгосрочным прогнозам?
Но прежде стоит упомянуть хотя бы об одном насекомом. Перед хорошим, теплым днем кузнечики прямо-таки надрываются. Никакого разумного объяснения приступам шумового энтузиазма пока нет.
Увы, в тексте и далее придется громоздить вопрос за вопросом. Ничего не поделаешь — обстоятельное изучение всего этого еще впереди.
Растения и погода
Чтобы узнать погоду на завтра, не обязательно раздобывать кузнечика или следить за сомом. Можно проконсультироваться и у растений: скажем, папоротник- орляк смело встречает ненастье — расправляет свои большущие листья, а перед теплой сухой погодой скручивает их книзу.
Еще проще заглянуть в газету или послушать радио. Но, увы, газеты, радио и телевидение пока не сообщают о погоде следующего сезона или года. А это волнует не только отпускников или огородников.
Сезонные пертурбации чрезвычайно важны для животных. Например, бурная весна грозит им потопом. Здесь на роль оракулов претендуют кроты, медведи, утки…
Кроты умудряются заранее узнать, насколько разольется река, и свои подземные сооружения возводят выше того уровня, до которого в половодье доберется вода.
И медведи еще с осени беспокоятся о весне. Косолапые властелины лесов залегают в берлоги на высоких местах, чтобы обильные талые воды не подмочили им бока, а если воды будет немного, медведи спят и в низинах.
Возле Барнаула утки по весне устраивают гнезда только на высоком левом берегу Оби, если низкий правый берег будет затоплен. И мыши могут поучить нас уму-разуму, хотя они частенько и не чают дожить до весны: если серенькие хвостатые комочки живут внизу копен, осень будет сухая пресухая.
Советоваться с мышами охотников мало. Не лучше ли присмотреться к пчелам? Если они осенью старательно заделывают воском леток, оставляя в нем лишь маленькую дырочку, следует ждать зиму с трескучими морозами. Если же такого рода строительный зуд пчел не обуревает, ждите зимней слякоти.
Еще четче, детальнее пророчество зловредной личинки майского хруща, которая в земле терзает корни растений. Если личинка совсем белая — следует ждать крепких морозов; когда ее тельце отдает голубизной — зима будет теплая; а если голубеет лишь задний конец — сильные морозы ударят только в начале зимы.
Объяснений этой причудливой и закономерной игре красок на теле подземного оракула пока нет. Да разве только это непонятно? Загадок – целый сундук.
Почему куры перед теплой зимой линяют раньше обычного? Почему обильный урожай рябины предвещает суровую зиму? Почему тонкая кожура на луковице к гнилой зиме, а грубая — к морозам?
Впрочем, на кожуре луковицы могли отразиться летние погоды. И если справедливо мнение, будто зима лето строит, то, наверное, и наоборот — лето — фундамент зимы.
Никуда ведь не деться от такого правила: зимнее тепло — летний холод. И впрямь, среднегодовая температура — штука сверхустойчивая, и после теплой зимы упорно следует гнилое лето.
Ведь многолетнюю среднегодовую температуру диктует тепловой баланс планеты, приход солнечного тепла, распределение суши и моря и прочие долговременные причины, не подверженные сиюминутным изменениям.
Стоит запомнить и «железную примету» про иней. Если зимой много инея, то летом трава частенько будет сверкать капельками росы, что, как известно, вернейший спутник благодати.
Ежели весной ольха успеет раньше березы листочки распустить, лето пропало, зато, когда в средней полосе «на Пахома» (28 мая) стоит тепло, лето будет ласковым, не хмурым.
Но мы опять отвлеклись, забыли про животных, про их пророчества. Впрочем, и эти хваленые оракулы иногда ошибаются. Вот подтверждение. Правда, здесь речь пойдет не о землетрясениях и не о прохождении атмосферного фронта, а скорее об ошибке «чувства времени» при смене сезонов года.
В 1947 году в «Известиях Геогра фического общества СССР» доктор биологических наук В. С. Бажанов описал весьма печальную историю. Тюлени в погоне за рыбой уплывают аж в верховья камчатской реки Пенжина.
Сытная жизнь усыпляет тюленью бдительность, и за много километров от моря их иногда застают морозы с заторами речного льда. И лишь тогда тюлени, попавшие впросак, вспоминают о своих навигационных и прогнозных возможностях.
Так это или иначе, но обитатели моря карабкаются на берег в том месте реки, где русло поворачивает под прямым углом. Толстяки хотят спрямить себе мучительный путь, который они могут преодолеть только по-пластунски, отталкиваясь ластами.
Какое-то неведомое чувство правильно подсказывает им — так ближе. Но это чувство почему-то не сообщает, что на пути встанет горный хребет и ластоногим суждено замерзнуть у его подножия. Предвидение ведет к гибели. Что на это сказать?
Наверное, тюленям не надо лезть не в свои сани, не надо заползать в чужую экологическую нишу. Ибо предвестники ледостава в море и реке не очень-то одинаковы.
Арктические дельфины, которых зоологи называют белухами, удачливее тюленей. В Карском море они трезво оценивают ледовую обстановку и не боятся втискивать свое шестиметровое тело в узкую трещину между льдинами.
Если белухи полезли в щель, будьте уверены — ветер вскоре переменится и трещина превратится в полынью. И не пожелать ли на этом попутного ветра всем земным тварям?
И не стоит ли подумать о том, чтобы кое-где на метео- и сейсмических станциях завести зооуголки, дабы сверять показания приборов с поведением «братьев меньших»? Не станут ли прогнозы точнее?
Старикович С.
Видео: Гуси – спокойствие и Relax
Медведь – из жизни медведей – рассказы о животных
Кошки Тяпа и Степа — рассказы о животных
Коза – козьи истории — рассказы о животных
Рыбы плавают по-разному — как плавают рыбы
Паутина – загадки паутины – рассказы о животных
