В далеком царстве, не близком государстве, жил был царь. Была у него жена, добрая царица, да дочка, красавица Марья — царевна.
Вот умерла добрая царица; царь погоревал, потосковал и женился на другой.
Родилось у царя еще две дочки: одна двуглазка, другая трех глазка, обе красавицы, только обе злые, все в мать, а новая царица была злой колдуньей.
Вот невзлюбила она добрую Марью — царевну, и прогнала ее на кухню жить. Мало ей этого показалось, позвала она ее к себе и говорит:
— Ступай свиней пасти. Вот тебе кусок черного хлеба на обед.
Заплакала бедная царевна, взяла хлеб и погнала свинку — пеструю щетинку за город, в поле пасти.
Шли, шли, попалась на дороге большая лужа; свинка — пестрая щетинка и говорит:
— Добрая Марья — царевна, дозволь мне в грязи поваляться, — больно лужа хороша! Царевна дозволила.
Вывалялась свинка в луже в свое удовольствие. Вылезать стала, царевну грязью обрызгала, а та не рассердилась, а только сказала:
— Эх, свинка, теперь меня маменька за платье бранить будет!
— Ничего, — говорить свинка, — чем хуже, тем лучше.
Пошли они дальше. Пришли в поле. Села Марья — царевна возле кустика и принялась было за черный хлеб, а он оказался черствыми.
Подходит свинка — пестрая щетинка к ней и говорит:
— Дай мне, царевна, кусочек хлеба.
Царевна дала, свинка и остальное взяла и съела. Царевна не рассердилась, а только сказала:
— Эх, свинка, ведь у нас больше никакой еды нет!
— Ничего, — отвечает свинка, — чем хуже, тем лучше.
Стало солнце закатываться, свинка и говорит:
— А ну-ка, добрая царевна, влезай ко мне в правое ушко, а в левое вылезешь.
Царевна влезла в правое ушко, нашла там всякие приготовленные яства, досыта напилась, наелась, в чистое платье приоделась, а в левое ушко вылезла; смотрит, краюшка черного хлеба цела, в кармане лежит.
Вернулись во дворец. Марья — царевна ужинать не стала и свой хлеб на стол положила. Услыхала про то злая царица, позвала к себе свою младшую дочь двуглазку и говорить ей:
— Чем это наша Машка сыта бываешь? Завтра пойдет она свиней пасти, и ты с ней иди. Подсмотри, что она там делает, потом мне расскажешь.
На другое утро царица дает Марье – царевне вчерашнюю коврижку хлеба и велит идти с сестрой в поле. Взяли свинку — пеструю щетинку, вышли девушки за город и идут мимо лужи.
Говорит Марья — царевна:
— Сестрица, дадим свинке в лужице поваляться.
— Вот еще, — отвечает девушка, — всякую свинью дожидаться будем!
Так и не позволила. А свинка идет да тихонько приговаривает:
— Чем хуже, тем лучше.
Пришли в поле. Марья — царевна и говорит:
— Сестрица, дам я свинке кусочек черного хлебца?
— Вот еще, — отвечает та, — жирно будет свиней хлебом кормить!
Так и не позволила. А свинка только приговаривает:
— Чем хуже, тем лучше.
Стало солнце припекать, разморило двуглазку. Марья — царевна и говорит:
— Ляг, сестрица, усни, я тебя побаюкаю.
Легла двуглазка, а Марья — царевна запела:
— Спи, сестрица, засыпай, свои глазки закрывай. Спи глазок, засни другой, дайте девушке покой!
Заснула двуглазка. Марья — царевна встала, скорей свинке в правое ушко влезла, напилась досыта, наелась, и в левое ушко вылезла, а двуглазка спала, ничего не видела.
Подошла ее царевна будить:
— Вставай, сестрица! Время к вечеру, пора домой идти! — а сама в руках вчерашнюю краюшку хлеба держит.
Пришли они домой. Спрашивает царица двуглазку, что она видела; ничего не может рассказать двуглазка. Созналась она матери, что проспала все время. Разбранила ее царица и велела на другой день трехглазке идти с Марьей — царевной, да хорошенько смотреть, что она в поле делает.
Настало утро. Пришлось Марье — царевне опять ту же краюшку черствую взять да идти с трехглазкой в поле.
Пошли, как вчера, не дала трехглазка свинке в луже поваляться, не позволила и хлебца черного дать. А свинка пестрая — щетинка одно тихонько повторяет:
— Чем хуже, тем лучше.
Вот стало солнце припекать: говорит Марья — царевна трехглазке:
— Поспи, сестрица, я тебя побаюкаю!
Легла трехглазка, и стала царевна напевать:
— Спи сестрица, засыпай, свои глазки закрывай. Спи глазок, засни другой, а про третий-то она и забыла.
Как закрылись оба глаза, встала царевна, поскорей в правое ушко свинке влезла, досыта напилась, наелась, начисто приоделась, и в левое ушко вылезла.
Думала царевна, что никто ее не видит, а третий-то глазок все время смотрел. Подошла царевна, разбудила сестру, и пошли они домой.
Марья — царевна пошла опять на кухню, а трехглазка побежала к матери да все про свинку и рассказала ей. На другой день пристала злая царица к царю:
— Прикажи зарезать свинку — пеструю щетинку к обеду, хочу я свинки отведать.
Послушал ее царь. Как ни заступалась Марья — царевна, зарезали свинку — пеструю щетинку.
Заплакала Марья — царевна и просит отца:
— Дай, батюшка, мне на память о свинке хоть немного пестрой щетинки.
Отец дал. Пошла девушка и зарыла пеструю щетинку в саду. Немного прошло времени и выросла на том месте чудесная яблонька: золотые яблочки на солнце горят, серебряные листочки от ветра звенят, а в ветвях появились птички красивые, поют песни дивные.
Пошла об этой чудесной яблони по всем царствам слава. Вот прослышал о ней один молодой царевич, удалой богатырь, собой красавец.
Приехал он к царю во дворец, на яблоньку любовался, на красоту дочерей дивовался. Вынимает он золотое блюдо, кладет его на стол и говорит:
— Которая из царевен мне золотых яблочек нарвет да на этом блюде поднесет, ту я за себя замуж возьму, в свое прекрасное царство повезу.
Вот послала злая царица свою дочь двуглазку за яблоками. Только та подошла к яблоньке, как начали ее ветки хлестать, а птицы глаза клевать. Насилу она вырвалась и с одним глазом ушла.
Посылает царица трехглазку за яблоками. Как только подошла она, принялись и ее ветки хлестать, птицы глаза клевать. Как трехглазка до яблочек достать ни старается, они из рук вырываются да выше подымаются.
Под конец выстегнули ей ветки два глаза, и насилу она убежала. Рассердилась царица, не хочется ей покориться да Марью — царевну послать, и думает:
«Пойду сама нарву, а дочери поднести велю».
Только подошла она к яблоньке, как ее ветви обхватили, по рукам, по ногам скрутили, и давай хлестать, а птицы глаза клевать.
Пробовала царица вырваться, да не тут-то было, хлещут ее что есть силы. Видит царица, что не уйти ей живой и давай кричать, народ сзывать.
Сбежались слуги, прибежал царь и красавец — царевич, попробовали царицу от яблоньки отнять, — ничего сделать не могут.
Тут царица яблоньке взмолилась и царю во всем повинилась. Яблонька сейчас ее и отпустила. Велел царь позвать Марью — царевну с кухни. Увидал ее царевич, изумился — такой красоты отродясь он не видал, и говорит:
— Добрая Марья — царевна, нарви мне золотых яблочек, я тебя замуж за себя взять хочу.
Взяла царевна блюдо и подошла к яблоньке. Что за чудо! Встретили ее птички песнями, на плечи к ней садятся, прыгают, веселятся. Веточки к ней склоняются, яблочки сами срываются и насыпались полное блюдо.
С поклоном поднесла она его красавцу — царевичу. Тут же решили и свадьбу сыграть, да неделю пировать. У царя не по соседям занимать, всякой еды и питья вволю.
Поднялся пир горой, полилось вино рекой, веселились две недели, а царица с дочерями, от стыда в угол забилась, да там и сидели, на других смотрели.
Спасибо добрая Марья — царевна их пожалела, к столу позвать велела, а то бы они и по сию пору не вышли.
Видео: Сова прилетела в гости из леса
Сказка три желания
Сказка премудрый Климка
