Исторический эксперимент

Содержание

Америка вновь открыта

История — одна из немногих наук, которая в известном смысле обижена: по сути дела, она лишена возможности поставить эксперимент, опыт.

История и время

Вернуться в прошлое, проверить там свои догадки, предположения или выводы историки могли бы разве что на чудесной машине времени Г. Уэллса.

Но, как мы знаем теперь, великий фантаст предвестил полуправду: можно, развив субсветовую скорость, отправиться в далекое будущее, но никакими средствами нельзя вернуться в прошлое.

Нельзя, потому что нарушится один из фундаментальных законов природы — закон причинности.

Но зададимся таким вопросом: смог бы кроманьонец, усевшись за руль автомобиля, повести машину. И другим: смог бы наш современник сделать себе каменный топор и соорудить долбленый челнок?

Ответ ясен: в первом случае — очевидное нет, во втором вероятное да. Если так, то, значит, несмотря на все запреты закона причинности, мы находимся не на конечной станции, от которой путь только в одном, будущем направлении.

Мы живем на промежуточной станции, от которой ехать можно в прошлую и будущую стороны.

Разумеется, направления не однозначны. Если эйнштейновский парадокс времени способен переселить человека в реальное будущее, то разум позволит человеку лишь скопировать, воспроизвести прошлое, как в театре.

Может быть, иные соображения были у группы советских ученых (1960 — 1962 гг.), исследовавших быт древних племен Приангарья, однако, чтобы окончательно увериться в правоте своих выводов, они решили поставить исторический эксперимент.

Была создана особая группа Ангарской археологической экспедиции, которая должна была на деле проверить технику и технологию, которыми пользовались люди, тысячелетия назад обитавшие на берегах Ангары.

В ходе эксперимента ученые изготовляли каменные орудия, выдолбили челн, такой же, какой сооружали древние племена.

Это рассказ об еще одной попытке оживить историю — о повторении того плавания Колумба, которое завершилось открытием Нового Света.

Колумб в своем знаменитом плавании за пятьдесят дней пересек Атлантический океан от Канарских островов до острова Сан-Сальвадор.

Нашим современникам, которые решили повторить подвиг Колумба, для этого понадобилось 77 дней. Их, правда, утешало, что открыватель Америки был все-таки адмиралом испанской короны и знаменитейшим мореплавателем своего времени.

Христофор Колумб

А в экипаже, который в конце 1962 года отправился по стопам Колумба, было всего-навсего два профессиональных моряка: бывший лейтенант и матрос.

Ими не руководило намерение поставить еще один атлантический рекорд. Цель плавания была возвышенная:

во-первых, воспроизвести условия, в которых действовали открыватели Америки полтысячи лет назад, и на себе ощутить их; и,

во-вторых, доказать, что современные люди, избалованные цивилизацией ХХ века, смогли бы повторить подвиг Колумба.

Для этого надо было перенестись в XV столетие. Надо было плыть, как Колумб. Пользоваться теми же, что и он, навигационными инструментами, есть и пить, как он.

Естественно, надо было начинать с корабля. Каравеллу тех времен путешественники должны были построить сами.

У Колумба было три каравеллы. Какую из них строить? Казалось бы, «Санта Марию». Это был флагманский корабль и к тому же самый большой и самый безопасный.

Но история говорила, что сам великий адмирал предпочитал каравеллу «Нинья», хотя та была вполовину меньше «Санта Марии».

— И построена была «Нинья», — рассказывает один из инициаторов похода. — Но когда все было готово, нас взяли сомнения, можно ли в такой скорлупке (101,24 тонны водоизмещения, 17,5 метра длины, 5,6 метра ширины, 1,9 метра осадки) пуститься в плавание через океан?

«Нинья-II»

Во время пробного плавания обнаружилось, что «Нинья-II» ходок не из лучших. С тринадцатью тоннами балласта она не сдвинулась с Места: был полный штиль. Пришлось взяться за весла.

Два часа труда продвинули путешественников на триста метров и наградили хорошими мозолями на руках. И только когда на следующий день появился ветер, «Нинья-II» наконец легла на курс и пошла не очень уверенной походкой подвыпившего моряка.

Всего девять человек должны были управляться с тихоходным и неуклюжим суденышком. Десятая и одиннадцатая живые души принадлежали козе Пинзоне и кошке Линде.

Неделя ушла на снаряжение корабля. Продовольственный запас, инструменты для навигации, оружие и даже одежда мореплавателей — все это было либо подлинным, сохранившимся с XV века, либо специально сделанным на манер тех времен.

Борьба за чистоту исторической достоверности была решительной. Спасательные куртки и радиоприемник, которые навязали путешественникам провожавшие, полетели за борт, как только «Нинья-II» отчалила.

Чтобы выяснить положение каравеллы, навигатор «Нинья-II» определяет этим средневековым секстантом высоту Солнца.

Запасы сигарет должна была постигнуть та же участь: ведь родина табака для этих моряков еще не была «открыта». Однако страсть курильщиков сказалась сильнее «правил игры», и после голосования сигареты получили право на существование.

Это было, пожалуй, единственное отклонение от исторического стиля.

В обстановке XV столетия

Первый налетевший на «Нинью-II» шторм длился тридцать часов. Когда он стих, вода в каюте каравеллы стояла больше чем на полметра. В ней плавала добрая половина запасов риса, муки, бобов.

Были опрокинуты многие бочки с водой. Большие песочные часы, такие же, какими спутники Колумба определяли координаты своего судна, разбились. Пострадавшие решили было заменить их нынешними карманными часами.

Но судьба помешала им нарушить «правила игры»: часы испортились, и никто из экипажа не смог их починить. В этом смысле наши путешественники оказались в положении куда более сложном, чем моряки, которые шли этим же курсом более 500 лет назад.

Моральный фактор тоже был не в пользу наших современников: Колумб и его спутники смотрели на свои каравеллы, как на вершину техники, а для людей ХХ века это был плавающий архаизм.

Вот наконец и Канарские острова, откуда, собственно, и началось плавание Колумба в неизвестность. Для путешествия длиною в З 600 морских миль, от Канарских островов до Багамских, оказавших гостеприимство Колумбу, было отведено 50 дней.

Но уже в первую неделю плавания любителям истории стало ясно, что ветер помешает выполнить этот план. Ветер тащил каравеллу на юг.

Такое отклонение от курса вместе с потерей времени принесло и другую беду: жара за две недели высушила овощи, а две бочки воды были полностью опустошены.

В довершение «Нинья-II» дала течь. Чтобы откачивать воду из трюма, весь экипаж изо всех сил качал две помпы. По конструкции они были такие же, как у Колумба, и, как правило, одна из них всегда была в починке.

Невзгоды не оставляли моряков в покое. В продовольствии появились черви в несметном количестве. Солонина, бобы, рис, мука — все было ими испорчено. Эта трудность явно выходила за рамки программы.

Экипаж приготовился к жестокому голоду. В утешение, как рассказывает один из участников плавания, вся девятка моряков принялась философствовать по поводу того, какая психологическая ситуация лучше: люди Колумба не знали, сколько им предстоит еще плыть, и, однако, имели достаточно продуктов.

Пропитание приходилось добывать разными способами.

Его последователи точно знали расстояние, которое им надо преодолеть, но почти начисто лишились запасов. Охотой на морских птиц и рыбной ловлей они рассчитывали улучшить свое меню.

Громоздкое старинное ружье, гарпуны все время лежали наготове. Однако удачи были чрезвычайно редки. На «Нинье-II» был настоящий праздник, когда посчастливилось зацепить на крючок трехметровую тигровую акулу.

Самый тяжелый за всю дорогу шторм начался через сутки после того, как была поймана эта акула.

«Я был как раз на вахте, рулевым, — рассказывает летописец похода, — обычно я двигал рулевое весло, направляя корабль по курсу. На этот раз оно двигало мною. Дикими ударами весло гоняло меня по кормовой палубе.

Море оказалось куда сильнее, чем я. Через час, совершенно обессиленный, как марафонец после финиша, лежал я на полу каюты, спасая свою голову от рулевого весла, которое моталось надо мной во все стороны».

На следующее утро рулевое весло сломалось. «Нинья-II» танцевала на волнах, как кусочек пробки. Каждый новый пируэт судна увеличивал глубину его осадки, потому что угрожающе быстро начали протекать борта.

Но оба насоса бастовали, Колумбы ХХ века признаются, что этот шторм заставил их забыть голод, жажду и сон: сама жизнь их висела на волоске.

Когда ветер утих, штурман старательно вычислил, в какую сторону увлек судно свирепый шторм. Оказалось, что за эти бурные дни каравелла ни на шаг не приблизилась к цели.

Смущенные и взволнованные, капитан и штурман решили скрыть правду от остальных — казалось бы, сама история оправдывала их поступок: ведь и Колумб, чтобы поддержать дух экспедиции, дал однажды фальшивые координаты.

Но, внимательно осмотрев безнадежно малые запасы продовольствия, и капитан и штурман поняли, что ответственность все-таки слишком велика.

На 17-й день после отплытия от Канарских островов всех созвали на палубу. И тут была открыта правда: корабль все еще гораздо ближе к Африке, чем к Америке. Тайным голосованием каждый должен был решить, плыть ли вперед или вернуться.

Дух у последователей прославленного адмирала оказался крепким. Все, как один, были за то, чтобы плыть к Америке. И словно бы в поощрение за стойкость на следующее утро пришел хороший ветер. Он день за днем тянул каравеллу на запад.

Исчерпалась проблема навигации. И тут снова самой насущной проблемой стала гастрономическая: что есть? Одному из путешественников пришла в голову мысль ловить льняным мешком планктон.

Совет приняли, и корабельное меню пополнилось месивом из всего, что попадалось в эту импровизированную снасть. Как уверяют сами моряки, лакомством его назвать было никак нельзя.

Америка вновь открыта

В конце декабря моряки установили вахту на главной мачте. 24 декабря в три часа пополудни вахтенный обнаружил на горизонте «нечто загадочное». Это была цель — остров Сан-Сальвадор, на берег которого впервые вступил Колумб.

— Если бы старый адмирал, — рассказывает участник похода, — смог из своего прошлого посмотреть на то, как проходили последние часы нашего плавания, он вдоволь бы посмеялся.

В полночь подошли мы к гавани в Кокбурне, но преодолеть последние полмили, оставшиеся до берега, не могли: дул встречный ветер. На утро мы уже были в 15 милях от берега.

Путь, по которому прошли корабли Колумба (его путь обозначен пунктиром) и его последователей из XX века. Крестиком отмечено место, где путешественники исчерпали лимит времени, отведенный им открывателем Америки.

Похоже, что начиналось новое плавание, но на этот раз в Европу. Тут мы махнули рукой на историю и с удовольствием пересели в моторный бот, который пришел за нами.

Если верить старинной гравюре, так встречали Колумба (рис. слева). А так встречали его последователей.

Несмотря на этот «антиисторический» поступок, нас встретили на берегу приветливее, чем Колумба. Все, кто имел ноги, собрались на набережной. Мы праздновали нашу победу изо всех оставшихся у нас сил.

Лишь один Х. Рабле не вышел из своей роли первооткрывателя: когда он вступил на берег, то нагнулся низко и поцеловал землю. Самое замечательное то, что он никогда ничего не читал о Колумбе и не знал, что прославленный адмирал сделал то же, вступив на землю Сан-Сальвадора.